Закон Ордена. Петр Гурский

всего тревожило Кестеля.

      – Может, оттого она и позволила тебе себя схватить, – задумчиво произнес гусляр.

      – Позволила? Ага. Я ее выследил и взял с боем.

      – Может, и так. А может, это такая же правда, как и то, что Неотмщенные – это на самом деле не отомщенные.

      Гусляр рассмеялся, но в его смехе слышалась горечь.

      – Она убила бы тебя, если бы захотела.

      – А ты был одним из них? – оживившись, спросил Кестель.

      Гусляр махнул рукой – мол, оставим. Рука у него была страшно изувеченная, лишенная ногтей.

      – Да, я слышал, что про меня рассказывают. Неотмщенные – страшные люди. Они никогда не смеются.

      – А ты совсем другой, да?

      – Конечно, – ответил гусляр и ухмыльнулся во весь рот. – С чего бы мне не смеяться? Знаешь, в определенных кругах ходят слухи о том, Орден Ама – тот самый, из которого удрала Алия, – был причастен к резне хунг.

      – Те самые волосатые бабы, шляющиеся по замковым дворам?

      – Я про их магию, – пояснил Ребиер.

      – Их? Они же драчливые, как волчицы, славятся умением резаться, и у каждой руки в крови.

      – Конечно, те, которые вояки – они вряд ли колдуют. Однако, если Орден Ама и в самом деле имел отношение к войне с хунг, то Алия может и знать, какую роль сыграла мозаика и что задержало магию под Нортхом. Потому Алия и может искать мозаику. Потому и присутствие мага меня не удивляет – кем бы он ни был.

      – А вот меня удивляет. Она знает, чего я ищу – и это очень странно, – сказал Кестель, который хотел услышать что-нибудь дельное, а не пустопорожние рассуждения.

      – Честно тебе скажу: было бы лучше, если бы ты скрылся от того мага, – крутя чашку в пальцах, посоветовал гусляр.

      – Вряд ли мне что-либо сделает даже архимогучий маг. Я в последнее время шибко устойчивый.

      – Я уже ощутил. Так это побочный эффект заклятия бессмертности?

      Кестель пожал плечами. Не стоило чересчур глубоко запускать гусляра в свои дела.

      – Но мир-то вокруг тебя не слишком устойчивый. Как я уже говорил, единственный шанс – укрыться под землю. Бери свою пленницу и как можно скорее иди вниз. Пусть ты и устойчивый к магии, и убить тебя нельзя – это вовсе не значит, что тебе ничего не грозит.

      Кестель взял чашку, отпил глоток.

      – Значит, под землю.

      – Маг-хранитель Алии может учинить что-нибудь неожиданное.

      – Я не смогу под землей, заблужусь в тех проклятых Лабиринтах. Хм, а ты, если что, пошел бы со мной?

      Ребиер хохотнул, с странным блеском в глазах глянул на Кестеля и спросил:

      – А с чего ты вообще гонишься за мозаикой?

      Кестель молча посмотрел ему в лицо.

      – Ладно, не хочешь – не говори. Но если мне идти с тобой, я предпочел бы знать побольше.

      – Так ты пойдешь?

      – Ну, я пошел бы, точно пошел… но так удачно вышло, что мой гость, Дунтель, ну, про которого я тебе уже говорил, тоже направляется в Арголан. А Дунтель ходит исключительно под землей. И когда приходит навестить меня, идет по Лабиринтам

      Кестель