Егерь. Даниэль Зеа Рэй

каюта? – спросила Роден, осматриваясь.

      – Да.

      – Моя больше.

      – Да. Ванная там. Умойся и возвращайся.

      Роден склонилась над раковиной и включила воду. Ополоснула лицо и взглянула на себя в зеркало.

      – Ты выглядишь как шлюха! – ревел отец.

      – А ты как всегда жалок!

      Роден отбросило к стене. Ребра треснули, дыхание свело. Раковина и унитаз раскололись на куски. Если бы не блокировка, вряд ли от Роден что-нибудь осталось.

      – Господи! – вопила мать. – Господи, что ты наделал!

      – Молчи! Это – твое воспитание! Взгляни на нее! Разоделась как настоящая потаскуха!

      – Но это же выпускной вечер! Господи, остановись!

      – Честь семьи – превыше всего!!!

      – Теперь я тебе больше нравлюсь, папа? – прошептала Роден, глядя на отражение в зеркале.

      Зафир стоял в дверном проеме и смотрел на нее. Она не сразу его заметила. А когда заметила, тут же отвернулась.

      – Чистое полотенце на полке, – подсказал он.

      – Благодарю, – Роден вытерла лицо и оставила полотенце на раковине.

      – Он жив? – тихо спросил Зафир.

      – Кто? – не поняла Роден.

      – Твой отец. Он жив?

      Она улыбнулась. Не печально, нет, удовлетворенно.

      – Мне было семнадцать, когда его взорвали в прямом эфире вместе с тридцатью членами Парламента Суи. Запись теракта транслировали по всем каналам, не переставая. Ответственность взяла на себя одна из радикальных группировок. Сомери лично контролировала расследование. Тех, кто это сделал, нашли и публично казнили.

      – А твоя мать? Она жива?

      – И невредима, – добавила Роден. – Так же, как и мои брат с сестрой.

      – Ты в семье старшая?

      – Да, – Роден остановилась напротив Зафира, она продолжала улыбаться.

      – Это не он, не так ли?

      – Что «не он»? – спросила Роден.

      – Сделал это с тобой?

      – Того, кто это со мной сделал, я убила собственными руками. А папа, к счастью, к этому моменту был уже давно мертв.

      – Почему «к счастью»?

      – Потому что он был бы следующим.

      Зафир посторонился, пропуская ее в комнату.

      – В каждой знатной семье есть свои тайны, Темный, – ответила она, проходя мимо него. – В моей. В твоей. Для остального мира мы либо эталоны для подражания, либо съехавшие с катушек фрики. Середину обычно никто не выбирает.

      – Ты определенно фрик.

      – Готовься, Темный. Вскоре ты тоже им станешь, – она обернулась и погладила себя по щекам. – Мои суициды будут греметь на всю Вселенную, а фотографии разойдутся огромными тиражами. И каждый задастся вопросом, отчего же такой красивый и богатенький мужик выбрал себе в спутницы такую конченую уродливую психопатку? Мне интересно знать, что ты им ответишь?

      – Женщины, лучше тебя, я просто не встречал.

      – Плохой ответ, – Роден присела на кровать. – Он подразумевает, что ты все еще в поиске лучшего варианта. Но мы-то знаем, что лучше меня просто нет и быть не может.

      – Тогда