Егерь. Даниэль Зеа Рэй

в свои воспоминания посторонних, о которых ты ничего не знаешь.

      Роден обернулась в ту сторону, куда смотрел Зафир. Им навстречу шла женщина с ребенком на руках. Она улыбалась и подзывала Зафира к себе. Роден вскинула руку, и женщина замерла на полушаге. Лепестки повисли в воздухе. Время остановилось.

      Она хотела подойти к женщине с ребенком, чтобы рассмотреть ее, но Зафир схватил ее за щиколотку.

      – Стой!

      – Я ничего ей не сделаю, – воспротивилась Роден, вырывая ногу из его хвата.

      Она направилась к женщине.

      – Стой!!!

      Удар настиг ее в полушаге. Спина изогнулась, руки взметнулись по сторонам. Место и время изменились. Теперь они в парке. Впереди озеро с розовой водой. Роден, изогнувшись от боли, падает на колени у самой кромки воды.

      – Я же сказал тебе не лезть в воду! – закричал кто-то позади.

      Зафир обернулся и увидел мужчину. Суирянин в белых одеждах, похожих на платье. Он прошел мимо него, будто не замечая. Зафир перевел взгляд на Роден. Она обернулась к мужчине и на лице, искаженном гримасой боли, заиграла улыбка.

      – Прости, папа…

      – Взгляни на свое платье! Юбка в грязи! – орал мужчина. – Он подошел к Роден и замахнулся.

      Зафир только и успел, что протянуть руку. Мужчина замер, а Роден продолжала глядеть на отца и улыбаться.

      – Мы можем исправить наши воспоминания. Можем изменить их, – она поднялась с колен, отвернулась и шагнула в озеро. Зачерпнула воды, ополоснула лицо. – Но это ничего не исправит. Оригинал всегда будет превосходить наши выдумки. И даже если от него избавиться, – мужчина в белых одеждах исчез, – модель поведения, сформированная нашим опытом, останется. Твоя мать была красивой женщиной, – Роден ступила еще на шаг глубже, – и она любила тебя, – еще на шаг глубже. – Скажи, ты сказал правду о своем появлении на свет?

      – Ты про изнасилование?

      – Про него.

      – Не думал, что это впечатлит тебя, – хмыкнул Темный.

      – Значит, ты соврал, чтобы произвести впечатление на Ситен?

      – Но она ведь пыталась меня лечить, – Темный присел на траву, глядя, как Роден все глубже заходит в воду. – Я дал ей повод для раздумий.

      – Сафелия никогда не вдавалась в подробности, когда речь заходила о ее ближней и дальней родне, – ответила Роден. – Жизни Доннарской и Олманской Императорских семей она всегда описывала парой общих фраз.

      – Но она все равно рассказала тебе больше, чем должна была. Ты же сохранила молчание, ничем не выдав свое происхождение и историю.

      – Скажи, когда в твоей семье появилась сестра, все внимание тут же переключилось на нее?

      Зафир молчал.

      – Ты часто убегал из дома, предпочитая оставаться наедине с природой и с самим собой. Ты знал, что мать найдет тебя и вернет обратно. Это сформировало твою модель поведения. Ты убегаешь от красивых женщин, и если они достаточно напористы в своих желаниях, даешь им то, чего они хотят. Так же ты убегаешь от своих родственников, от всех, кто дорог тебе. Ты прячешься в надежде, что тебя найдут и