Сверхъестественное: И прошел год. Поцелуй койота. Ночной кошмар. Криста Фауст

вы знаете, что юная Эбигейл Фолкнер мертва? – вопросом на вопрос ответил Натаниэль.

      Констанс помедлила перед ответом:

      – Нет. Едва ли. Так чего вы хотите, мистер Кэмпбелл?

      Во время разговора Томас и Калеб подобрались к стулу Констанс. Калеб вытащил из кармана мешочек и попытался подложить его под сиденье, но хозяйка дома внезапно развернулась, спугнув его:

      – Что ты там делаешь, маленькая обезьянка?

      – Простите, он немного странный мальчик, – вступился Натаниэль. – Калеб, иди сюда.

      Калеб послушно вернулся и сел рядом с отцом.

      – Мистер Кэмпбелл, с меня довольно вашего дурачества. Уходите, – заключила Констанс, поднявшись со стула.

      – Вы, наверное, не поняли… – попытался возразить Натаниэль.

      – Рэтберн, – позвала она. – Проводи джентльменов на выход.

      Великан появился так быстро, будто все это время подслушивал под дверью. Он пересек комнату и схватил Натаниэля за руку. Вырвавшись из медвежьей хватки, тот принялся зачитывать заклинание, способное выявить ведьму:

      – Per is vox malum ero venalicium. Per is oil malum unus ero ostendo…[75]

      Констанс безмятежно улыбнулась:

      – Мистер Кэмпбелл, если вы хотели узнать, не ведьма ли я, почему бы вам просто не спросить?

      Одно движение ее ладони – и Калеб, пролетев по воздуху, ударился о книжный шкаф. Его маленькое тело скорчилось у стены.

      – Пааааап!

      Натаниэль выхватил нож.

      – Думаете, сможете навредить мне этой зубочисткой? Мистер Кэмпбелл, вы не знаете меня и того, на что я способна!

      Констанс повела ладонью, и комната наполнилась таким же густым туманом, как и поля за окном. Развернувшись к Натаниэлю, она швырнула через всю комнату и его. Томас набросился было на нее, но тут же кувырком отлетел в угол.

      – Я не позволю нападать на меня в собственном доме, глупец! – она снова махнула рукой, и пламя, вырвавшись из камина, закрутилось к потолку огненным торнадо. – Eugae satan imus focales olle obligamus tu adque subsidium me clades mi trespassers![76]

      Огонь подбирался все ближе к лежащему безжизненной грудой Томасу.

      – Томас! Очнись! – завопил Калеб.

      – Ну разве не любопытно? Твой старшенький, кажется, лишился рассудка. Как и отец, – Констанс стояла величественно прямо, а пламя танцевало вокруг нее. – Скажи мне, Натаниэль, зачем ты притащил сюда детей? Зачем подверг их опасности? А, я сама знаю. Потому что ты – охотник. Все охотники одинаковы: выскочки, уверенные, что они имеют право судить всякого, кроме себя самих. А теперь позволь мне сказать кое-что, – она наклонилась к Натаниэлю, обдав его ледяным дыханием. – Мы приехали сюда, так же, как вы, в поисках новой жизни. Новый Свет открыт для всех, а не только для тех, кто носа из-за Библии не кажет.

      – Ты убила Эбигейл Фолкнер, невинную девочку, – выплюнул Натаниэль.

      Констанс дернула плечами и отвернулась:

      – А что, если и так? Иногда слабых следует наказывать за ослушание.

      – Салем такого не потерпит, – крикнул Натаниэль ей в спину.

      – Упаси боже. Салем

75

С помощью этого заклинания я изобличу Зло. С помощью этого масла я выявлю Зло… (лат.)

76

Эй, сатана, выйди из этого очага, свяжи (их) и окажи мне помощь, (чтобы) поразить преступников (искаженная латынь вместе с английским).