Приключения Серёжи Царапкина. Юз Алешковский

ловите на удочку!.. Не ловите… Я ничего не знаю! – сказал Пашка. – Теперь весь век подозревать будете?

      Он вытирал руки белой ветошью, как настоящий рабочий человек.

      – Мы не подозреваем, а выясняем! – заметил участковый с угрозой.

      – Ну и выясняйте!.. И судите!.. И делайте, что хотите! – не выдержал Пашка и зашагал от них прочь.

      – Вернись, Зыков! – приказал участковый.

      – Вызывайте повесткой! – огрызнулся Пашка.

      – Хо-ро-шо, Зыков! Пишите заявление, – сказал участковый Ксюше.

      – Не умею… Сроду не писала… – всхлипнула Ксюша.

      Я разозлился, что она на всех наговаривает, и крикнул из окна:

      – Ксю-ша! Я подикту-ую!

      В этот момент во дворе показалась мама, возвращающаяся с работы. Ксюша, конечно, сразу подбежала к ней. Оправдываться из окна мне не хотелось.

      14

      Вместо этого я быстро вынес грязную посуду на кухню, разложил на столе диктант так, чтобы он бросился маме в глаза, затолкал под диван карандашные очистки, потом полез в карман за платком и… наткнулся рукой на клубничину. Я хотел бросить её в окно, но промахнулся и попал в стену. Клубничина прилипла к обоям. На них расплылось ярко-красное пятно, и я чуть не взвыл от бешенства: «Что за день?! Лисица!.. Клубника!.. Теперь ещё это пятно! Как ягода попала в карман?..»

      Я линейкой соскрёб клубничину с обоев и только успел выбросить её, как пришла мама. Я попытался улыбнуться.

      Мама смерила меня с головы до ног страшным взглядом, тут же стала рыться в ящиках письменного стола и что-то искать под диваном и ванной. Ничего не найдя, она сказала:

      – О карандашных очистках поговорим потом. Где лиса?.. Говори по-хорошему. Лучше признайся. Мама всё сделает, чтобы тебя простили.

      «Ах, так?» Я закусил губу, решив от обиды вообще не говорить ни слова.

      – Ты отвлекал Ксюшу? Ты действовал под его диктовку?

      Я молчал.

      – Весь в отца! Отвечай! Я приму крайние меры.

      Я молчал. Тогда мама схватила ремень, на котором отец правил бритву, и бросилась ко мне. Я бегал вокруг стола, а она за мной, пока не заметила клубничное пятно на обоях.

      – Это ещё что? – она потрогала пятно. – Клубника? Ты ел её? Ты мыл её?

      – Не мыл, но и не ел… – наконец сказал я правду.

      – За что? За что такое наказание? Почему ты не девочка?.. – прошептала мама. Руки у неё опустились.

      Она достала из аптечки какие-то таблетки и заставила меня выпить их, хотя я клялся, что не съел даже полклубничины.

      – Ко всем делам не хватало мне ещё твоей дизентерии… И если бы не переэкзаменовка, я бы и не вздумала лечить такого человека. Ведь везде висят плакаты: «Не позволяйте детям есть немытые фрукты!» А пятно я заставлю смыть! – сказала мама.

      Я подошёл к пятну и стал его стирать. Оно расплылось ещё больше. Мама этого не видела. Заметив на столе диктант, она начала его проверять.

      – Удивительно… Вернее, подозрительно мало ошибок… Кто тебе диктовал?

      – Так… один мужчина…

      – Из