Приключения Серёжи Царапкина. Юз Алешковский

при царе были школы рабочей молодёжи? – спросил я.

      – Дурак, – сказал Хабибулин.

      – Лучше работать, чем писать диктанты… – подумал я вслух.

      – Не знаю… не знаю…

      – Эх! Счастливый вы человек! – позавидовал я.

      – Угу, – подтвердил Хабибулин.

      Вода с меня стекала, как с пуделя из второго подъезда. Его тоже выкупал Хабибулин. Я прошёлся по двору, решив попросить кого-нибудь мне подиктовать.

      На доске ЖЭКа висело объявление:

      ТОВ. РОДИТЕЛИ

      млашево и среднива возраста

      завтра састаица важна собрания.

      Я засмеялся и крикнул Хабибулину:

      – Это ты писал?

      – Я! – гордо ответил наш дворник.

      Я достал из мокрого кармана карандаш и, вымазав руки, потому что он был химическим, исправил в объявлении ошибки. Вместо «сас» я написал «SOS-тоится». Пусть все думают, что техник-смотритель забил тревогу. Многие жильцы с самого начала каникул жаловались ему на мальчишек из нашего дома. Правда, во дворе каждый день кто-нибудь что-нибудь вытворял. Но на меня последнее время жалоб не было: я занимался. Соседи по подъезду даже спрашивали маму: «Не заболел ли Серёжа?». А довольная мама говорила мне:

      – Вот видишь, когда ты занят делом, я спокойна.

      Я подошёл к забивавшим «козла». Двое из них ссорились. Один показывал, что «рыба» была необходима, а другой говорил:

      – Вам, милый, надо дома под кроватью тренироваться. Это не «рыба», а преступление.

      Он налил в колпачок термоса капли Зеленина и выпил. Во время споров ему становилось плохо.

      – Не корову проигрываете… – успокаивали его остальные.

      Никто из них, конечно, не бросил бы «козла» из-за моего диктанта.

      Тогда я направился к Чурикову из нашего класса. Он возился у подъезда с гоночным велосипедом.

      – Слушай, подиктуй мне с полчасика, а? – попросил я.

      – Ну вот ещё! За полчаса я километров десять проеду. Тренироваться надо, – отмахнулся Чуриков, натягивая цепь.

      – Хороши вы все! – сказал я.

      – Ладно упрекать. Сам виноват. Тебе говорили? Говорили! А хочешь, поедем со мной? Бери у отца велосипед. Выедем за город! Будем печь картошку! На привалах подиктую.

      Я быстро отошёл от него, чтобы не соблазниться.

      9

      Недалеко от скверика, под развешанными на верёвке шубами и пальто, сидела домработница Ксюша. Наверно, она устала выбивать пыль и читала книжку.

      – Тётя Ксюша! – сказал я вежливо. – Всё равно вам нечего делать. Подиктуйте мне пару страничек из книжки! Я сбегаю за тетрадкой. А потом я вам все вещи выбью: я люблю пыль выбивать. Подиктуете?

      Ксюша подозрительно посмотрела сначала на меня, потом на шубы и пальто и так же подозрительно спросила:

      – Это зачем же диктовать?

      – У меня угрожающее положение… – Я старался говорить как можно вежливей.

      – У меня тоже. Только и гляди в оба, чтобы ваш брат чего-нибудь не украл.

      – К сожалению, у меня нет брата, – не выдержал я.

      – Ну и не мешай стеречь! – проворчала Ксюша.