Хвост Греры. Вероника Мелан

Это шанс ее очистить».

      «Без шансов!»

      «Решение принято».

      Они словно поменялись ролями – застывшая в упорстве челюсть двуцветного, тревожный флер от кареглазого. Видимо, какой-то дряни с названием FUS даже этот гад мне не желал. Извращенной смерти.

      – Накормить ее, – приказал непреклонный Лиам. И уже мне. – Поешь, тебе понадобятся силы.

      Он вышел первым, а нелюбимый мной мужчина с карими глазами еще долго не закрывал висящую в воздухе таблицу. Меня предупредил, находясь мыслями не здесь:

      – Если не поешь сама, введем тебе питательную капельницу.

      Уходя, сообщил системе:

      – Нам понадобятся два наблюдателя в камеру на нулевом этаже. Через час. И подготовить алгоритм реаниматологии…

      На последних словах он покачал головой, и невысказанное зависло в воздухе: «Алгоритм, конечно, не понадобится – просто предписание…»

* * *

      – Что это за… последний… тест?

      Меня накормили рисовой кашей – липкой, безвкусной, – я была рада и ей. И еще больше сладкому чаю. Простому, горячему, ароматному. Так и начинаешь ценить простые вещи, на которые раньше не обратил бы внимания.

      Хорошо, что Комиссионер с двуцветными глазами зашел в «столовую» для предварительного разговора. Мне был очень важен этот разговор, потому что человек, который говорит, что больше ничего не боится, врет. Мы боимся всего: неопределенности, боли, собственного будущего, особенно если оно наполнено неизвестностью.

      Чужой вздох. Тяжелый, как мне показалось, и стрельнувшая мысль: «Спасибо, что вернули робу». Голым легко общаться только с собственным возлюбленным, но никак не с незнакомым мужчиной, который собирается вскоре творить с тобой нечто сложное и болезненное.

      – Я говорил тебе, что Грера не терпит энергию Комиссионеров?

      Отвечать «да» не имело смысла, он знал. Продолжил без моего ответа.

      – Я наполню тебя собой, каждую твою клетку. И у Хвоста не останется шанса…

      Чая было мало, нещадно сохло горло. И молчала я долго.

      – У меня тоже?

      «Не останется шанса».

      Я часто бывала наивной, непредусмотрительной, даже глупой иногда, но теперь для иллюзий не осталось места. Слова кареглазого про «смерть в агонии» помнились отлично.

      – У тебя… останется, – Лиам старался говорить мягко. – Иначе бы я не стал запрашивать разрешение на проведение этой процедуры.

      «Останется крайне маленький».

      На моем лице было написано все – страх, сомнение, нервозность. Обреченность, наверное.

      – Кейна… – Мое имя, произнесенное тепло, почти нежно, вновь напомнило о чем-то далеком, хорошем и несбыточном. – Тебе нужно будет довериться мне. Понимаешь? Настолько, насколько это возможно.

      «Совсем. Сумей это сделать».

      – Заполнять тебя я буду по возможности быстро, потому что человеческая нервная система остро реагирует на такое вторжение, и времени у нас… будет в обрез.

      «У нас».

      Как будто были какие-то мы, даже ненастоящие.

      – Сколько все это… будет длиться?

      – Тем меньше, чем быстрее ты сможешь расслабиться. Ты сократишь