Хвост Греры. Вероника Мелан

обмазать пропитанный цианидом бургер, сообщить, что перед подачей тебе обсыплют его специями и даже обжарят для красивого вида.

      Невеселая улыбка, не задевшая глаза.

      – Надо. Иначе от болевого шока ты отключишься в течение первой минуты.

      «А нам нельзя прерывать контакт сознаний».

      Вот и все. Вот и договорили. Пора идти обратно. А я так и не услышала чего-то главного, чего-то очень нужного и важного. Да и верно ли было ожидать этого на СЕ?

      «Верно».

      Мне нужны были еще слова – настоящие, правильные. Плот, за который я смогу держаться.

      – Скажи…

      Лиам чувствовал завершающий вопрос во мне, ждал его, не выказывал нетерпения.

      Я сглотнула.

      – Скажи, что тебе не все равно.

      Что я нужна тебе хоть в каком-нибудь смысле, что все это имеет для тебя значение, просто скажи…

      – Мне не все равно, – ответил он. Ответил со странно тяжелым выражением глаз. – Если бы мне было все равно, я бы не стал отменять деактивацию. Идем?

      Если бы сейчас он дал мне руку, я пошла бы за ним куда угодно.

      Но он не дал. Развернулся, зашагал к выходу – пришлось с тяжелым сердцем двинуться следом.

      Глава 8

      Меня привязали к стене. Объяснили, что стоять все равно не выйдет, что толстые ремни, обвившие локти, бедра, живот – мера предосторожности от падения. Хорошо, что я не видела эти крючья в стене своей камеры раньше – мороз по коже.

      «Да, можно лежа, – сообщил Лиам, – но площадь соприкосновения, если я лягу на тебя сверху, будет очень высокая. В течение минуты у тебя остановится сердце».

      Никаких пошлых намеков, ровное предупреждение «патологоанатома».

      Не надо «остановится»… Пусть будут ремни.

      Кареглазый стоял от нас сбоку, смотрел на висящую в воздухе таблицу, на которой ярким зеленым абрисом высвечивалось мое тело – там, на этой таблице, будет видно, как идет процесс «заполнения», как изменяются жизненные показатели, нарисуется график, цифры, наверное… Еще двое у решетки – незнакомые мне наблюдатели.

      – Готова?

      Разве к этому можно быть готовой?

      Но я кивнула, как болван, у которого лопнула одна из веревочек в тряпичной шее.

      – Начинаем, – жесткий приказ Лиама коллеге, – фиксируй данные, производи озвучку.

      И мне:

      – Смотри на меня. Просто. Смотри на меня.

      (Supreme Devices feat. Ivan Dominik – The Number One)

      Сначала было просто.

      Мой взгляд зацепили, словно на крючок, как тогда у стены, и сразу внутрь. Снова агрессивно, плотно, и я привычно отступила прочь, освобождая место. Если для того, чтобы выкупить у Судьбы шанс на мою жизнь, мне придется позволить себя «присвоить», «слить» с кем-то другим – я попробую… Шаг назад, еще – пусть заходит. Главное – дышать, главное – расслабиться…

      «Молодец… Хорошо…»

      Я его слышала. Я его чувствовала, как себя. Больно стало примерно на десятой секунде, и сразу засбоило дыхание.

      «Расслабься…»

      – Пять процентов, – сообщил кареглазый. Напряженный голос; и чуть розовым сделался контур