.

волнуюсь за него. Он сирота, и я боюсь, что, когда я умру, он может оказаться в приюте для собак.

      Стэнтон: Моя дорогая Мадлен —

      Мадам: Пожалуйста, не перебивай меня, Альберт. Я знаю, что ты собираешься сказать. Ты скажешь, что мне еще слишком рано думать о смерти, что я доживу до ста лет. Но позволь мне кое-что тебе сказать, мой дорогой старый друг. В жизни есть несколько вещей, которые нельзя изменить. Люди смертны, Альберт, нравится им это или нет. И когда они достигают определенного возраста, они начинают думать о смерти. Я иногда думаю о ней. Ты разве не думаешь? Я также думаю об этом маленьком создании, у которого нет никого, кроме меня в этом мире. В этом жестоком мире. Я хочу быть уверена, что о нем будут хорошо заботиться, когда я уйду [навсегда]. Ты понимаешь меня?

      Стэнтон: Понимаю.

      Мадам: Очень хорошо. Тогда все, что тебе нужно сделать, – это составить мое завещание.

      Стэнтон: Я сделаю это сегодня вечером. Ты хочешь, чтобы я сделал Бижу единственным наследником?

      Мадам: Я хочу, чтобы он стал первым выгодоприобретателем.

      Стэнтон: Будет еще и второй?

      Мадам: Собаки живут не очень долго. Во всяком случае, не так долго, как люди. Если что-нибудь случится с Бижу или он умрет бездетным, я хочу, чтобы все мое имущество перешло к Джорджу.

      Стэнтон: Кто такой, к черту, Джордж? Прошу простить мне мой французский.

      Мадам: Это имя моего дворецкого.

      Стэнтон: Ты хочешь сказать, что собираешься оставить все свое имущество дворецкому?

      Мадам: Да, именно это я хочу сказать.

      Стэнтон: Но, Мадлен, ты едва знаешь его! Как долго он у тебя? Пять месяцев? Шесть?

      Мадам: Четыре.

      Стэнтон: Четыре месяца! И, насколько я помню, он не смог предъявить никаких рекомендаций. Все, что ты про него знаешь, – это то, что он тебе рассказал. Он может оказаться мошенником или беглым преступником.

      Мадам: У него душа артиста.

      Стэнтон: Ты не можешь говорить это серьезно, Мадлен. Душа артиста! Это он тебе сказал?

      Мадам: Я слышала, как он играет. Поверь мне, он – второй Паганини.

      Стэнтон: Если он второй Паганини, то почему я о нем никогда не слышал?

      Мадам: Он никогда не играет на публике. Он слишком стеснителен.

      Стэнтон: Паганини или нет, но в этом парне есть что-то фальшивое.

      Бижу: Гав-гав!

      Стэнтон: Видишь, Бижу согласен со мной.

      Chapter Two. The Butler and His Cat

      Characters:

      Jenkins, the butler in Madame’s house

      Napoleon, his cat

      The butler, who had been listening all this time behind the door, tiptoed to his room.

      Butler: Wake up, Napoleon, you lazybones. We’ve got work to do. (34)

      Napoleon: Miaow?

      Butler: What kind of work? Nothing out of the ordinary. (35) We’re going to fool one very nasty old man before he gets too nasty. (36) Madame wants him to hear the great maestro play, and a woman’s wish is my command. (37) Where is that tape recorder?

      Napoleon: Mew.

      Butler: Ah, thank you. Now listen, Napoleon. Listen carefully. I will go out onto the balcony and pretend to be playing. If you see someone enter the room, just press the “stop” button. Do you understand?

      Napoleon: Mew.

      Butler: Good. You are a smart cat. The smartest of them all.

      Napoleon: Mew.

      The butler pressed the “play” button on the tape recorder, and the sounds of beautiful violin music filled the room.

      Комментарии

      (34) We’ve got work to do. – У нас есть дела.

      (35) out of