Великий Гэтсби. Главные романы эпохи джаза. Фрэнсис Скотт Фицджеральд

он, – поставил машину в гараж. Не думаю, чтобы кто-нибудь нас разглядел, но, конечно, наверное сказать невозможно.

      К этому времени он стал настолько противен мне, что я не счел нужным разуверять его.

      – Кто была та женщина? – спросил он.

      – Ее фамилия Уилсон. Муж – владелец автомастерской. Как, черт возьми, это случилось?

      – Ну, я попытался вывернуть руль, однако… – Он замолк, и я вдруг догадался, как было дело.

      – Машину вела Дэйзи?

      – Да, – не сразу, но ответил он, – я, разумеется, заявлю, что сам сидел за рулем. Понимаете, когда мы выехали из Нью-Йорка, она разнервничалась вконец и попросилась за руль, мол, это ее успокоит, – а та женщина выбежала на дорогу, как раз когда мы почти поравнялись с другой машиной, встречной. Все произошло мгновенно, однако мне показалось, что она хотела поговорить с нами, приняла нас за кого-то из ее знакомых. Ну вот, Дэйзи вильнула от нее к другой машине, потом оробела и вильнула назад. А дотянувшись до руля, я почувствовал удар – наверное, он убил ее сразу.

      – Ей оторвало…

      Он сморщился:

      – Избавьте меня от подробностей, старина. Так или иначе, нога Дэйзи словно вросла в педаль. Я попытался заставить ее остановиться, но она попросту не могла, мне пришлось воспользоваться ручным тормозом. После этого она упала мне на колени, и дальше машину повел я.

      – К утру она оправится, – добавил после паузы Гэтсби. – А я подожду здесь, посмотрю, не надумает ли он приставать к ней из-за сегодняшней ссоры. Она заперлась у себя и, если он полезет к ней с грубостями, посигналит мне светом.

      – Он не тронет ее, – сказал я. – Он и думает-то сейчас не о ней.

      – Я не доверяю ему, старина.

      – Но сколько же вы собираетесь ждать?

      – Если понадобится, так и всю ночь. Хотя бы до того, как все улягутся спать.

      В голову мне пришла новая мысль. А вдруг Том уже узнал, что машину вела Дэйзи? Он может подумать, что все произошло не случайно, – может подумать что угодно. Я окинул взглядом дом: два или три горящих окна внизу, розовое свечение в комнате Дэйзи на втором этаже.

      – Постойте здесь, – сказал я. – Пойду посмотрю, все ли там тихо.

      Я возвратился назад по краю лужайки, тихо пересек гравиевую дорожку и на цыпочках взошел на веранду. Шторы гостиной были разведены, однако она оказалась пустой. Пройдясь по веранде, на которой мы обедали тем июньским трехмесячной давности вечером, я приблизился к небольшому прямоугольнику света, лившегося, по моей догадке, из буфетной. Жалюзи ее были опущены, но над самым подоконником осталась щелка.

      Дэйзи и Том сидели за кухонным столом лицами друг к дружке, между ними стояли две бутылки эля и блюдо с холодной жареной курицей. Он что-то пылко втолковывал ей, неотрывно глядя в ее лицо и накрывая ладонь жены своей ладонью. Она время от времени поднимала на него взгляд и согласно кивала.

      Они не выглядели счастливыми, ни к курице, ни к элю оба даже не притронулись – но не выглядели и несчастными. В картине этой присутствовала естественная интимность, и, наверное, всякий, увидев ее, сказал бы, что они о чем-то сговариваются.

      На