Гроза над озером. Николай Фёдорович Шахмагонов

те, кто получил камешки, и предъявляли их. После этого водила – уж не помню, как точно назывался он – спрашивал, или спрашивала, если водила девочка:

      – Что сделать этой паре?

      Кто-то отвечал:

      – Этой паре дойти до околицы и принести подсолнух с поля.

      Ну, или там колосок ржи, смотря потому, что росло за околицей.

      Несуразных и сложных заданий, наподобие того, что сорвать яблоки в чьём-то саду, не давали. Тут важно было другое – отправить прогуляться по деревне вдвоём тех, кто симпатизировали друг другу. Обычно ошибок не бывало. Определяли точно. И парочке такой приходилось несколько раз за короткую летнюю ночь прогуляться, то до моста через речку, то до школы, то до колхозного сада.

      Я даже вспомнил, с кем прогуливался в один год, с кем в другой. Симпатии в те годы зачастую были непродолжительными, да ведь и так случалось, что приезжала какая-то девчонка отдыхать в один год, а в другой и не приезжала. Да и сам мог отправиться в какое-то путешествие с родителями.

      Ходили обычно на пионерском расстоянии, даже за руки не решались взяться. Это в той, предыдущей игре, брались за руки… Ведь то делали при всех, а потому и не зазорно. А тут ведь вдвоём. Ни объятий, ни поцелуев… А сколько радости, необыкновенных ощущений чего-то неясного, запретного, а потому несбыточного!

      Воспоминания настроили на особый, лирический лад.

      Я прошёл по участку, постоял под яблонькой, шагнул к забору, возле которого росли берёзки. Говорят, каждый день желательно подходить к этому божественному дереву – берёзе – чтобы подержаться за ствол правой рукой. Необыкновенную энергию дарит это волшебное дерево.

      Листья ещё, словно ковшики, были водой наполнены. Тронешь ветку, и тут же получишь порцию воды, и мокрым будешь как от дождя. И всё тише, тише вокруг. И отчётливее слышен мягкий шумок от падающих то здесь, то там капель.

      В окнах второго этажа темно. Но мне показалось, что не спит Света.

      «А вдруг да действительно не спит, а смотрит сейчас на меня из тёмного окошка. Её не видно, а она видит меня».

      Подошёл под окна, посмотрел вверх, подумал:

      «Нет, ничего не видно. Спать, что ль лечь? А то и рассвет так встречу. Вот бы с нею встретить рассвет, ведь рассвет – это Божественный свет до восхода солнца».

      Я вошёл в дом. Прислушался. Тишина. Надежда, видно, спала без задних ног. Надо же, столько выпила!

      Тихонько поднялся на второй этаж, вошёл в свою комнату, снял куртку, рубашку, брюки. И завалился спать. Но сон не шёл. Я долго лежал, глядя в потолок и перебирая снова и снова минувший день.

      Мысли начинали путаться, но я снова возвращал их в нужное мне русло.

      Совсем рядом, за стеной была Света.

      Наверное, я всё-таки уснул, и тут же меня разбудили ласковые, нежные прикосновения, кто-то устраивался рядом со мной на кровать. И вот уже я ощутил горячие губы своими губами…

      «Света»! – пронеслось в сознании, и я проснулся.

      Может быть я даже произнёс, ещё не полностью отойдя ото сна, это имя.

      Но