Последний вечер в Лондоне. Карен Уайт

выглядело довольно обычным.

      А затем я познакомилась с Прешес Дюбо и поняла, что задание оказалось не таким уж однозначным, как я представляла себе изначально.

      Горе – как призрак. Быть может, Прешес Дюбо ждала все эти годы, чтобы выпустить некоторых из них.

      Я зевнула, ощущая себя совершенно разбитой. Я так и не смогла заснуть после пяти часов – полночи по нью-йоркскому времени, – и не только из-за разницы во времени. Мой телефон тренькал с пяти часов из-за входящих сообщений от Нокси, в которых она просила меня позвонить ей. Я подозревала, что это все из-за секции таксидермии мелких грызунов, куда я записала сестру в качестве подарка на день рождения, и поэтому не торопилась перезванивать, даже если она просто хотела поболтать. Моя семья и Уолтон, штат Джорджия, казались такими далекими, словно фильм, который я смотрела и любила многие годы назад, а теперь он уже не имел значения. Именно так я хотела его воспринимать и именно поэтому я теперь жила в Нью-Йорке.

      Глядя в телефон, я двинулась на кухню, испытывая острую необходимость в кофе.

      Путь мне преградила крепкая грудь в накрахмаленной белой сорочке, от которой доносился еле уловимый запах мыла и собаки.

      Я быстро шагнула назад и посмотрела в голубые глаза, то ли удивленные, то ли раздраженные – сложно было определить таким ранним утром и без кофе.

      – Извини, – проговорила я. – Ты можешь мне показать, в каком направлении искать кофеварку?

      – И тебе доброе утро, Мэдисон. Иди за мной.

      Колин повел меня в кухню, а я послушно последовала за ним; телефон в кармане завибрировал от очередного сообщения. Дверь из кухни в маленькую спальню – как мне сказали, это бывшее помещение для прислуги, которое теперь занимали Лаура и Оскар, – была слегка приоткрыта, открывая вид на пустую комнату и заправленную кровать, из чего я сделала вывод, что сиделка уже находилась с Прешес.

      – У меня кофейник. Надеюсь, тебя устроит. – Колин жестом предложил мне сесть за стол, пока он насыпал кофейные зерна в кофемолку и ставил чайник на огонь. На мой недоуменный взгляд он сказал: «Френч-пресс».

      Я осмотрела кухонный стол за его спиной, чтобы убедиться, что там не стоит обычная капельная кофеварка или «Кеуриг».

      – Меня устраивает, если там есть кофеин.

      Слегка покачав головой, он зачерпнул кофе крупного помола и насыпал его в горячую воду, а затем придавил сверху крышкой.

      – Похоже, хлопотное дело, – проговорила я.

      – Некоторые вещи того стоят. Полагаю, именно поэтому фастфуд изобрели в Америке. Там важен не столько вкус и впечатления, сколько скорость, с которой это можно приготовить и съесть.

      Он достал две кружки и пинту молока и поставил их на стол.

      Я хотела поспорить с ним, но до первой чашки кофе обычно никуда не годилась. Да и, возможно, он был прав.

      Прислонившись к кухонной стойке, он произнес:

      – Я уже говорил с Арабеллой. Она не хотела беспокоить тебя, пока ты спала.

      На моем телефоне завибрировало еще одно сообщение, и я подавила