Последний вечер в Лондоне. Карен Уайт

И ни минутой больше. Мы и так сильно отстаем, и дальше откладывать нельзя.

      – Нет, миссис Рэтклифф, – произнесла Ева, беря платье.

      Как только начальница ушла, Прешес бросилась к Еве и забрала у нее платье.

      – Фрея, Одетта, помогите, пожалуйста, Еве надеть платье. А я возьму ее туфли.

      Одетта скомандовала:

      – Закрой глаза и подними руки.

      Ева так и поступила. Две модели через голову надели ей платье, аккуратно, чтобы не поцарапать булавками.

      Прешес поставила хорошие туфли Евы – с ремешками, на высоких каблуках, которые они вместе купили после первой зарплаты, – перед ней на пол, вставила в них сначала одну, потом вторую ногу, а Одетта и Фрея тем временем подгоняли платье прямо на теле модели.

      Прешес быстро расчесала волосы Евы и заколола их в небрежный пучок.

      – Ну просто картинка, – сказала она. – А теперь поторопись. И главное, не споткнись. Я останусь и помогу тебе переодеться.

      – Да не стоит. Кроме того, разве ты не должна сегодня идти в кинотеатр с тем молодым адвокатом, с которым познакомилась на прошлой неделе?

      – Подождет. Я слышала, миссис Сейнт-Джон та еще хамка, так что тебе потребуется дружеское лицо и рука помощи каждый раз после возвращения из шоу-рума.

      Ева улыбнулась с облегчением, бо́льшим, чем могла признаться самой себе.

      – Спасибо. Я – твой должник.

      – Я это запомню. А теперь иди. Встретимся в примерочной.

      Ева отрывисто кивнула, а затем выбежала за дверь.

      – Только булавки не выдергивай, – крикнула ей вслед Прешес, но Ева не останавливалась, пока не добежала до примерочной. Она обрадовалась, что кроме визажиста там никого не было.

      – Мистер Данек! – с жаром воскликнула она, приблизившись к его рабочему столу с разбросанной косметикой.

      – А, прекрасная Этель, – произнес он, улыбнувшись ей в ответ.

      – Ева, помните? И я все еще работаю над фамилией, которая подойдет мне лучше, чем Молтби.

      – Ну конечно. Я постараюсь. У меня есть для тебя несколько помад, которые, думаю, тебе понравятся.

      Невысокий, жилистый мужчина лет шестидесяти с неопределенной европейской внешностью и седой шевелюрой, мистер Данек обычно воспринимался немым: он никогда не разговаривал, подготавливая девушек к показу. Ева подозревала, что это из-за того, что никто с ним не заговаривал. Ее подозрения подтвердились, когда она заметила, как перед прогоном мистер Данек, нагруженный коробками и сумками, пытается взобраться на крыльцо мастерской Луштак. Она предложила ему помощь. Он с благодарностью принял ее и даже улыбнулся, показав на удивление белые зубы.

      Дружба зародилась, а затем окрепла благодаря частым визитам в кафе «Хорват» неподалеку от Дома Луштак, которым управляли то ли друзья, то ли семья мистера Данека. По крайней мере, так предположила Ева, поскольку в кафе его называли по имени на том же иностранном языке. Она точно не знала, каком именно, но не хотела показаться глупой или необразованной, выказав свое невежество.