Встала страна огромная. Павел Андреевич Кольцов

танку даже никто не стрелял, но, на его беду, из очередной лежащей на пути траншеи не убежал вместе со всеми от наступающих русских ефрейтор-сапер. Храбрый немец вычислил, где приближающийся бронированный враг будет переползать через его окоп, пригнувшись, подобрался туда и хладнокровно швырнул под грозно надвигающееся славянское чудовище связку из пяти гранат М-24. Связку он приготовил заранее, туго примотав бинтом собственного индивидуального пакета к центральной гранате еще четыре стальных корпуса с вывинченными из них деревянными рукоятками. Автоматчики, сопровождавшие танк, бросок гранатометчика проворонили, да они, слегка приотставшие от своей быстродвижущейся машины, и не заметили противника, скрытого корпусом танка.

      Связка дымно и огненно рванула под днищем, почти под перегородкой, отделяющей боевое отделение от моторного, и содержащей топливные баки. Немногим больше 800 г суррогатного, военного времени выпуска, взрывчатого состава на основе аммонийной селитры, рванувшего во всех пяти гранатах почти одновременно, не смогли проломить насквозь 20-мм днище советской машины, но вторичные осколки, с силой отколовшиеся от внутренней стороны брони, они все-таки породили. Один из таких шальных осколков перебил медный топливопровод и солярка, прекратив поступать в дизель, стала растекаться просто на пол.

      Проехав еще несколько метров, танк, как раз пересекая траншею, окончательно заглох. Низко присевший после оглушительного взрыва ефрейтор, опасаясь, что так и не запылавший и даже не потерявший гусеницы русский панцер начнет крутиться на месте, чтобы втрамбовать его в землю, и откуда силы взялись, дернул со всех ног в сторону и по ближайшему ходу сообщения назад, не поднимая головы в каске над краем окопа. Подоспевшие автоматчики, перепрыгнувшие траншею, никого уже в ней не застали.

      Останавливаться было нельзя и Иванов, услышав по рации о еще одной выбывшей из боя своей машине, вместе с уцелевшими танками продолжал наступать. Быстро глянув по сторонам и назад через панорамный перископ, он с удовлетворением отметил, что их поредевшую на 20% роту сзади успокоительно подпирала постепенно расходящаяся широким веером бригада. Большая часть союзников-кавалеристов теперь спешилась и с карабинами наперевес бежала следом за танками вместе с автоматным десантом, а меньшая – все еще продолжала ехать верхом.

      Когда танк Иванова перевалил очередной невысокий бугор, капитан заметил в полукилометре справа, возле деревьев, группу стоящих в ряд крытых брезентом грузовиков. Вокруг суетились фигурки в чужих мундирах. Бронетехники поблизости видно не было, но орудийные стволы с дульными тормозами сквозь толчею определенно просматривались. Два взвода Иванова во время наступления, успешно громя попадающиеся на пути подходящие для их пушек, пулеметов и гусениц цели, сместились левее. С ротным командиром сейчас оставались только два танка из третьего взвода. Иванов приказал всем трем машинам остановиться, повернуться вправо и уничтожить