Арнольд и Грегор. Роберт Шекли

отскочил и уставился на свою руку. На коже появились ранки от зубов. Из ранок сочилась кровь. Настоящая кровь. Его, Грегора, кровь!

      Колонисты умерли оттого, что их искусали, изрезали и разорвали на части.

      И тут Грегор вспомнил, как однажды ходил на выступление гипнотизера. Гипнотизер сказал подопытному, что сейчас коснется его руки зажженной сигаретой – и коснулся карандашом. За считаные мгновения на коже вспух зловещий красный волдырь – подопытный верил, что получил ожог, и ожог возник. Если твое подсознание считает, что ты покойник, – ты покойник. Если оно дает команду появиться отметинам зубов – они появляются.

      Грегор не верил в Хватальщика.

      Но его подсознание верило.

      Грегор бросился было к выходу, но Хватальщик поймал его за руку когтистой лапой и потянулся зубами к горлу.

      Волшебное слово! Как же там было?..

      – Альфоисто?! – завопил Грегор.

      – Неправильно. Пожалуйста, не дергайся, – попросил Хватальщик.

      – Ригнастикио?

      – Не-а. Прошу тебя, перестань ерзать, и я все сделаю быстро, ты даже ничего не…

      – Вуурхспеллхапилло?

      Хватальщик завопил от боли, выпустил Грегора, подскочил до потолка и исчез.

      Грегор устало рухнул в кресло. Жуть! Он ведь спасся чудом! Ужасно глупо было бы умереть от лап собственного подсознания, позволить внутренней убежденности свести его в могилу. Хорошо еще, что удалось вспомнить слово. Скорее бы Арнольд…

      Кто-то хихикнул.

      Он выплыл из непроглядной черноты приоткрытого шкафа, пробудив полустершееся воспоминание. Грегору тогда было девять, а Мракун – ужас его собственного изобретения – был кошмарным призрачным существом, которое спало под кроватями и нападало в темноте.

      – Выключи свет, – сказал Мракун.

      – Еще чего! – огрызнулся Грегор и достал бластер.

      Пока свет горит, Мракун ничего не сможет сделать.

      – Лучше выключи.

      – Нет!

      – Ну ладно. Эган, Меган, Деган!

      В комнату влетели три крошечных создания, сгрудились вокруг ближайшей лампочки и принялись жадно пить свет. В комнате быстро темнело. Грегор палил из бластера, когда они подбирались к очередному светильнику, но от его выстрелов только лампы разлетались вдребезги, а юркие чудовища прыскали в стороны и оставались невредимы.

      Тут Грегор наконец понял, что натворил. Эти существа не могут пить свет. Воображение не в силах расколотить неодушевленные предметы. Ему только померещилось, что в комнате становится темнее, и…

      Он сам перебил лампочки в комнате! Подсознание сыграло с ним злую шутку.

      Мракун осмелел. Прыгая из тени в тень, он стал подбираться к Грегору.

      Бластер не мог причинить вреда чудовищу. Грегор стал лихорадочно вспоминать волшебные слова – и с ужасом понял, что никакие заклинания над Мракуном не властны.

      Он попятился от монстра – и уперся в ящик. Мракун навис над ним, и Грегор съежился от ужаса на полу.

      Рука наткнулась на что-то прохладное.