Бабы, или Ковидная осень. Полина Елизарова

двадцати семи Ника существенно подкорректировала отношения с противоположным полом. Избавившись от бессмысленно, но все так же цепко надзиравшей (теперь уже только на словах) за ее нравственностью матери, наконец вылечившись от передающегося половым путем вируса и однажды чудом сбежав от сексуального маньяка, она стала дарить свое тело с умом, предпочитая чистеньких, чаще женатых мужчин.

      Женатые любовники закрывали гештальт – все еще жившие на задворках памяти образы теперь уже почти безымянных, некогда задиристых и модных мальчишек-старшеклассников или их друзей-студентов, на которых она, в свои тринадцать не по годам чувственная, но еще невзрачная, даже не смела взглянуть.

      Повзрослевшие и погрустневшие, кем-то между делом окольцованные, недосягаемые прежде мальчишки теперь не только, как было в ее семнадцать, восхищались ее телом, но и упивались ее легкостью, бесследно испарившейся у их достойных, постоянно недовольных жен.

      О собственном замужестве – тяжеловесном слове, так и висевшем в последние годы на губах матери, Ника думать не хотела… зачем?

      Она много и с удовольствием работала, избегая любых утяжелений в отношениях, приятельствовала с такими же, как она, самодостаточными женщинами, активно вела в инсте бьюти-блог, и за месяц до пришествия ковида задумала копить на первый ипотечный взнос за однокомнатную квартиру – хозяйка клуба прозрачно намекнула, что с осени хочет сделать Нику, за несколько лет ставшую не только ведущим преподавателем, но и ее незаменимой помощницей, управляющей.

      Чуть меньше года назад, в октябре, в ее жизни случился Алексей Соловейчик – один из шапочных знакомых хозяйки, приехавший осмотреть соседнее, принадлежавшее мужу хозяйки помещение, которое планировалось отремонтировать и сдать в аренду.

      В тот вечер куда-то срочно упорхнувшая хозяйка поручила Нике организовать в ее отсутствие просмотр лофта.

      Алексей, фирма которого специализировалась на суперновых системах кондиционирования помещений, до неприличия сильно опоздал и, дабы загладить вину, пригласил ее на ужин в ближайший ресторанчик.

      Не сказать, чтобы она по уши влюбилась, но как-то так вышло, что он – почти комично ушастенький, чернобровый, не слишком остроумный диванный оппозиционер – незаметно вытеснил из ее жизни всех остальных.

      Возможно, причина неожиданной и прочной привязанности крылась в череде неудачных, предшествовавших их встрече отношений.

      Незадолго до Алексея ей попался альфонс, который уже после двух свиданий назойливо стал клянчить в долг солидную сумму; а следующий, женатик, как оказалось, нуждался вовсе не в физической близости, а исключительно в бесплатном психологе.

      Подустав от радостей и отрыжек необременительного секса, естественно повзрослевшая в отсутствие давящего взгляда матери и молчаливых упреков отца, Ника захотела стабильности.

      Алексей хорошо зарабатывал, при этом не унижал ее денежными подачками; не допрашивал, не опаздывал, не засиживался и не жаловался