Первая Одиссея. Михаил Деревянко

плечами Диамед:

      – Мне странно это слышать.

      – Почему?

      – Затмила всех прекрасная Елена своею красотой, как солнце звёзды затмевает.

      – Любуюсь солнцем я, но звёздочка родней: и светит и не обжигает.

      – О, мудрый Одиссей, дивлюсь твоей прозорливости.

      – Раскрылся я: смеяться можешь ты теперь.

      – Наоборот, я рад. Мне легче: меньше женихов.

      – А я готов тебе помочь в борьбе за Спарту и Елену.

      – Как я за Пенелопу.

      – Заключим же союз и жертву Зевсу принесём.

      И клятву в дружбе дав пред богом всех богов, Лаэрта сын и Диомед кровь собственную в жертву принесли, алтарь ей окропив, и молча любовались ночью уходящей. С гор утренняя Эос свежесть принесла. На небе угасали звёзды, и лишь Форос мерцала над Тайгетом.

      – Возможно, ты и прав, – как будто вслух подумал Диомед.

      – Ты втайне сохрани признание моё, – промолвил Одиссей. – Я не хочу заранее пред всеми раскрываться.

      Кивнул в ответ лишь Диомед, о чём-то размышляя о своём.

      Песнь четвёртая. Игры женихов

      В тот день им так и не пришлось сомкнуть глаза. Лишь лучезарный Гелиос взошёл на небо, как жениха поднялись с лож. Пора вставать, приветствовать взошедшее на небо божество. Грех спать, когда сам Гелиос по небу шествует. Не для того он освещает землю, чтоб предавались люди сну, а чтобы славили богов и подвиги свершали. Встречали люди на ногах восход, и встали женихи. У многих после пира болела голова, и омовение они отравились свершить в Эвроте, освежающем и быстром. Здесь в незапамятные времена одни болота были, наполненные гадами ползучими. Спартанский царь Эврот прорыл канал и воды отвёл в море. И полноводная река здесь потекла вместо болот. Её назвали в честь Эврота. Царю не дали боги сыновей, и зятю передал он власть по имени Лакедомон, который был женат на Спарте, прекрасной дочери царя. А матерью Лакедомона была красавица Тайгет, по имени которой назвали самую высокую вершину гор Лаконии чудесной. Упорная молва ходила, что отцом Лакедомона сам Громовержец был, великий Зевс. А нынешний царь Спарты Тиндарей прямым потомком был Лакедомона и потому мог хвастаться божественным происхождением. Но наших женихов все это мало волновало. Они в реке плескались после бурной ночи, чтобы скорее сил набраться и на состязаньях предстоящих предстать во всей красе. Герои в воды погрузились и долго и в них плескались, и веселясь, и обдавая брызгами блестящими друг друга.

      А в это время Тиндарей для женихов готовил испытанье. Он мостиками остров небольшой велел соединить от разных берегов Эврота. Герои по мостам попарно шли на остров и там в борьбу вступали. Тот побеждал, кто в воду первым низвергал соперника. На состязания героев посмотреть вся Спарта собралась. Расположились жители по берегам реки и громким криком славили героев. А для царей и членов их семей на месте видном и высоком установили изукрашенные троны. В них восседали Тиндарей, Икарий, Агамемнон, Елена, Клитемнестра, Пенелопа. Всем женщинам позволили за состязаньем наблюдать в честь предстоящей свадьбы. Дары Афине Меднодомной принеся, из меди созданной, стоящей в храме на агоре, на площади, что в центре Спарты, в борьбу вступили женихи.