Первая Одиссея. Михаил Деревянко

придумывать ответ:

      Известна тайна мне сполна,

      Но я изречь её не смею,

      Чтоб не перечить Тендарею,

      Озвучишь имя ты сама.

      Елена мило рассмеялась, и понял Одиссей, что пронесло. Ещё одно прошёл он испытанье. Но одного быка тут явно будет маловато. Без Феба помощи, конечно, тут не обошлось. Сам не родил бы он ни строчки. Тем временем, прекрасная Елена к Лаэрту сына снова обратилась с улыбкой нежной и лукавой на устах:

      – А не поведала ли тебе служанка мою тайну?

      – Как? Неужели и служанкам известно имя жениха? – с притворным удивлением ответил сын Лаэрта. – Казалось мне, что неизвестно это никому: ни сёстрам, ни царевнам.

      Он поклонился Пенелопе с Клитемнестрой, которые внимательно внимали разговору, загадочно и нежно улыбаясь.

      – Ты правь, и для меня оно сокрыто, – ответила Елена. – Не знаю я, кого и предпочесть. Достойны все.

      – Но знает имя Одиссей, – заметила коварно Пенелопа.

      Стоящие вокруг герои расмеялись. Со всех сторон посыпались насмешки.

      – Он ясновидящий.

      – Не Одиссей, а Пифия.

      – Нисколько он не сомневается, что выберет его Елена.

      Воздел тут руки Одиссей и вопросил:

      – А кто из вас в том не уверен?

      Согласно женихи все закивали, а Елена весело спросила:

      – Так ты себя имел ввиду?

      – Уверен я: достойного ты изберёшь.

      – И это ты?

      – Узнаем это мы на стадионе, охоте и пиру.

      – Так в чём же тайна?

      Ответить не успел Лаэрта сын. Герои мощно наседали и сами жаждали с Еленой пообщаться. Не выдержав, Патрокл могучий бесцеремонно Одиссея оттеснил и занял его место подле Елены златокудрой. Тот отступил, со лба ладонью капли пота вытирая, и к Пенелопе подойдя, с укором вопросил:

      – Так вот твоя в чём благодарность?

      – Ты меня в чём-то упрекаешь? – взглянула удивлённо Пенелопа.

      – Меня хотела выставить посмешищем?

      – Так это же тебе на пользу.

      – Как так?

      – Поймёт Елена, что не такой ты мудрый, и предпочтет другого. А ты, глядишь, и выиграешь спор.

      – И ты смеешься надо мной…. – занудно начал Одиссей, но вдруг остановился и хлопнул себя по лбу. – Так ты ревнуешь?

      – Достойного Елене помогаю выбрать. Я ей служу, а не тебе.

      – Нет, нет, ревнуешь, вижу по глазам, и хочешь, чтобы выиграл я спор.

      – Да просто я хотела показать, что и мудрец бывает глупым.

      – Зато глупец не станет мудрым никогда. А я прозрел и ясно вижу, что….

      – Зря глупости своей в других ты ищешь оправдание, – сказала Пенелопа. – Ищи её в себе.

      Ответить сын Лаэрта не успел.

      – О чем вы там секретничаете тихо? – их издали Елена вопросила.

      – О красоте твоей, – поспешно ей ответил Одиссей.

      – Нисколько в этом я не сомневалась, – Елена рассмеялась и провозгласила громко:

      – Мужей на пир я приглашаю!

      И ложа мягкие, и кубки, полные вина, корзины с пышным хлебом, и горы мяса сочного,