Первая Одиссея. Михаил Деревянко

я вас, чтобы крепить Элладу. Моя мечта создать союз из всех ахейцев, чтобы могучей Трое было что сказать. В единстве наша сила!

      – Твой замысел хорош, – сказал Большой Аякс, – но пока выходят только распри.

      – Так что же делать нам?

      – Пусть победитель Елене будет мужем, – царь Саламина предложил.

      – Мы не хотим заложники быть капризов женских, прихотей Елены, – сказал Патрокл, и зашумели женихи кто одобрительно, а кто сердито.

      Тут понял Одиссей: настало его время – и быстро с ложа поднялся:

      – Могучие герои, Елены все достойны, но много нас – она одна. Поэтому и вертит нами, как захочет. И всё же выход знаю я.

      – Какой? – напряглись женихи.

      – Вначале должен я Икария спросить.

      Все взоры устремились на царя Амикл. Давно не вмешивался он в борьбу за власть и мирно возлежал на ложе. А было время, когда и против брата выступал, но Тиндареем был смирен, потом прощён и тихо доживал свой век, заботой Пенелопы окружённый. Не ожидал Икарий, что о нём тут вспомнят, но бодро встал и так ответил Одиссею: