Иночим великанов. Апокрифы Мирадении. Демьян Брауде

как дышать. В его растворенные до предела веки проплывали соленые капли едкого пота, но тот все ещё был не в себе. Наконец, короля утомило высевания на кресле, без любимой супруги, и он, увлекая свою тень в приглушенной на свет сени привстал, с набором воздуха, в широкие ноздри, спуская кустистые брови.

      – Завтра с первыми прорезавшимися лучами анеманы, ты в братии, трех солдат и оруженосца покинешь замок, и территорию Майзы. Многие воспримут сей жест, как шальной моцион, так, как ты будешь вне обильной свиты, в окружение заурядного сопроводительного эскорта. Следопыт, уже твоя импровизация. Докажешь, чего стоит, твой прославленный в веках род.

      После этих отрезавших потуги к пререканиям слов, он отчески коснулся упавшего плеча Джоаля чутким пожатием длани, и, умыкая свою тень, освобождая волю янтарному свечению свечи, направился прочь, напоследок бросив через плечо.

      – Пока водиться время, отыщи Дивелза. Он предоставит тебе путеводитель, или иное путное подспорье или напутствие, к походу. В конце концов, кому как не ему знать об устройстве мира, не выдворяясь при этом из твердыни, без малого сотню лет.

      Послышался отдаляющейся басовитый смех, и скраденный на выражение в осевшем лице до отказа налившихся свинцом членов, сражённый Джоаль остался один с возложенным поручением. Праздные дни иссякли…

      Фигура нетривиального человека, отпираясь от общего воцарившегося галдежа, приближалась все ближе. Сине-черное очертание облепляющего дюжее тело кафтана востока с накидкой, маячило издалека, и лучиной во мраке выделялись среди, привычных до приторности тонов заправских одеяний. Чем ближе он подступал, тем явнее становились мурыженные въедливым песком подолы его нависавшей черноватой хламиды, поверх развитого выпяченного торса, и слабый срежет ударов шипа жезл. Откуда не возьмись вместе с ним, прибыл вяжущий привкус чабреца. Он был с опрятной вытянутой черной, как уголь бородой и завинченными нафабренными усами под сглаженным носом, и слегка подвеянными карими глазами, на бронзово смуглой коже. На голове человека с востока венцом возвышался небольшой овальный тюрбан, из которого высовывалась коренастая коса, доходившая до поясницы, а мочки обременялись двумя злато атласными серьгами. Дойдя до королевы, он низко поклонился, сложив себя вдвое, и его коса подобно змее свисла, и тут же взметнулась ввысь вместе с ним. Его острые мыски, в аналогично синим одеяние с золотой тесьмой по краям с затянутым златого шитья кушаком, особенно заинтересовали любопытно обгладывающею взором Флагению, однако, все меркло супротив его жезла. Длинный, доходивший до высоких плеч златой скипетр, был инкрустирован зеленоватой мозаикой шестиугольников, мимикрируищих под чашею. На конце царапая бурую плитку, подводила черту небольшая стертая игла, напоминающее жало, а сверху, под чуть спущенную, руку так же укутанную в синею тунику по костяшки, на королеву смотрело всецело литое золотом змеистое существо расправившие ребра и выделяя плотоядный