Стрелок. Митральезы для Белого генерала. Иван Оченков

прапорщик интенданту, – извольте приказать отпустить нам патроны!

      – Господа, пропустите меня без очереди, нам выступать первыми! – пытается урезонить толпящихся вокруг товарищей по несчастью усатый штабс-капитан.

      – Ваше благородие, – лезет с запиской от командира батареи коренастый фейерверкер, – так что их высокоблагородие просют отпустить сена!

      Все это сопровождалось всеобщей суетой и руганью. Штабные офицеры бегали с приказами, начальство грозило подчиненным всевозможными карами, солдаты тащили на себе мешки и ящики с различными припасами, лошади испуганно ржали и даже обычно невозмутимые верблюды волновались и время от времени ревели так, будто их режут.

      И за всем этим с тоской наблюдали те, кого в поход не взяли. Увы, Скобелев решил обойтись крайне незначительными силами, а посему большинство солдат и офицеров останутся в Бами. И тем и другим стоянка уже осточертела, хочется настоящего дела, но… их не взяли. И теперь им оставалось только смотреть на своих более удачливых товарищей с плохо скрытой завистью.

      Моряки тоже готовились к выступлению, точнее полубатарея митральез, во главе с Шеманом. Впрочем, лейтенанту заниматься хозяйственными вопросами недосуг, а потому он с чистой совестью взвалил эту почетную обязанность на Майера, которому и в голову не пришло, что он мог бы сделать то же самое.

      Таким образом, пока гардемарин бегал как ужаленный от одного интенданта к другому, пытаясь выбить «все от казны положенное», ставший командиром взвода Будищев тем временем пинал болт, «осуществляя общий контроль над личным составом». Иными словами, нагрузил всех кого поймал работой, а сам немного свысока взирал на их суету, изредка давая ценные указания.

      – Это же надо, столько воды! – покачал головой унтер Нечипоренко, знакомый с кондуктором еще по прошлой войне и оттого держащийся с ним почти по-приятельски.

      – Еще мало будет, – смачно зевнув, отозвался строгий начальник.

      Справедливости ради, надо заметить, что накануне Дмитрий самостоятельно разобрал и собрал механизмы митральез, проверил все движущиеся детали, заменил смазку и от всего этого чертовски устал. Так что теперь ему было просто влом отвечать на дурацкие вопросы.

      – Дык, сколько туда ее влезет? – простодушно удивился один из молодых матросов. – Кубыть трети довольно было бы.

      – Пустыня кругом, дурик! – цыкнул на него унтер, погрозив кулаком. – Выкипит, глазом моргнуть не успеешь!

      – Ну, рази что выкипит, – поспешно согласился тот, уважительно поглядывая на пудовые кулаки Нечипоренко.

      Тут появился тяжело нагруженный припасами Шматов и вопросительно посмотрел на своего «барина», дескать, куда это все девать? На обоих плечах денщика висело по хурджину с разнообразной снедью, закупленной перед походом у Петросяна. Рядом с ним, тяжело дыша, стоял матрос, у которого припасами заняты не только плечи, но и руки.

      – Тащи туда, – скомандовал Будищев и, стряхнув с себя усталость и апатию, бросился