Сердце, живущее в согласии. Ян-Филипп Зендкер

и о себе позаботился! Сейчас покажу, что купил. Просто замечательная вещица.

      Открыв книжный шкаф, У Ба вынул кассетный магнитофон:

      – Вот, посмотри. Когда кто-то ездит в Рангун, я прошу привезти мне новых кассет.

      У Ба включил магнитофон в сеть, поставил кассету и нажал на «Пуск». Его лицо застыло в ожидании чуда.

      Послышались звуки духовых и струнных инструментов, рождавших классические мелодии.

      – Иногда ко мне приходят соседи. Приводят родных и друзей, – торжественно сообщил У Ба. – Временами нас собирается так много, что мы едва помещаемся в этой комнате. Сидим и наслаждаемся музыкой – бывает, что и целый вечер.

      Я вслушивалась в звуки, пытаясь понять, что же исполняет оркестр. В мелодии улавливалось что-то знакомое, но вот манера исполнения… Казалось, подвыпившие музыканты пытались играть Бетховена или Брамса, причем не на традиционных инструментах, а на китайской флейте, резкой и пронзительной. К этому добавлялся неописуемо рваный ритм.

      – По-моему, у магнитофона что-то со скоростью.

      – Неужели? – озадаченно спросил У Ба.

      Я осторожно кивнула. Слушать подобное было настоящей пыткой.

      – Ты действительно так думаешь?

      Я снова кивнула.

      У Ба немного подумал, потом сказал:

      – Скорость не так уж важна. Мне эта музыка все равно кажется прекрасной. – Брат закрыл глаза, покачивая головой в такт скрипичному пассажу. – И потом, мне не с чем сравнивать, – не открывая глаз, добавил он. – В этом и состоит секрет счастливой жизни.

      Он восхищался мелодией искренне и очень эмоционально. Приоткрыв глаза, он послал мне благодарный взгляд и снова погрузился в музыку. Постепенно и я перестала замечать дефекты скорости… Где-то на середине проникновенного скрипичного соло музыка вдруг оборвалась и вдобавок погас свет. В кромешной тьме я не различала даже силуэта брата. Зато стали доноситься звуки извне: жужжание насекомых, голоса соседей.

      – Такое вот у нас электричество, – послышался из темноты голос У Ба. – В последние недели отключается постоянно.

      Он встал. Вспыхнул огонек спички – У Ба зажег несколько свечей, расставил их по комнате. Помещение наполнилось мягким неярким светом.

      – Иногда отключают на несколько минут, а бывает – до самого утра, – пояснил брат, подливая мне горячего чая.

      Я взяла кружку, отхлебнула и вдруг почувствовала всю усталость от долгого пути из Нью-Йорка в Кало.

      – Ну как, сестренка, звезды были к тебе благосклонны? – спросил У Ба, садясь рядом.

      Да, конечно. Спасибо. У меня все прекрасно. Лучше не бывает. Не жалуюсь. Могло быть и хуже… Я перебрала варианты привычных ответов. Привычных для Нью-Йорка, но не для бирманского брата. Он спрашивал не из вежливости, и я не хотела обижать его отговорками.