Крещатик № 91 (2021). Альманах

что, теперь, фрискас не будешь?

      Бася удивился и сказал:

      – Мяу.

      Вот и понимай его.

Теодор Рузвельтович

      У меня сосед, автослесарь, Теодор Рузвельтович, огромный двухметровый мужик.

      И вот сижу я вчера на крыльце, курю галуас, читаю Лосева «От Гомера до Прокла», погода в Южном городе плюс 15 градусов, кот Бася лежит за калиткой, никого не трогает, лижет себе хвост, кот Помпей сидит на подоконнике и жмурится на солнце.

      И вот, значит, сижу я курю, читаю, и тут выходит на крыльцо Теодор Рузвельтович и спокойным таким тихим голосом, поглядывая на Басю и Помпея, говорит:

      – Вы, Вячеслав Анатольевич, хоть и хороший человек, но ваши коты справляют малую и большую нужду на моем огороде.

      Я окинул взором пустой огород Теодора Рузвельтовича. Это было просто полотно вспаханной земли. Нет, летом там растут помидоры, дыни, виноград, кабачки, но в декабре кошки никак не могли помешать Теодору Рузвельтовичу, тем более, я всегда считал, что естественные удобрения очень полезны растениям.

      – Уважаемый Теодор Рузвельтович, – ответил я, – во-первых, это коты не мои, а общие, а во-вторых, причем здесь я.

      – Ну это вы же их подкармливаете, – Теодор Рузвельтович насупился и с высоты двухметрового роста недобро посмотрел на меня.

      – А как прикажете им жить, – воскликнул я, – они хотят есть!

      Коты Помпей и Бася подняли головы и кивнули мне.

      – Не могли бы вы кормить их возле помойки, а не у крыльца, их выделения дурно влияют на моё обширное семейство, – и ушел в дом, громыхнув входной дверью.

      Я захлопнул Лосева, посмотрел на котов Помпея и Басю и загрустил.

      Кормить у помойки мне их не хотелось, но ссора с двухметровым автослесарем Теодором Рузвельтовичем не входила в мои планы.

      Пошел спать. Буду думать. Может, в дом их взять.

Надежда и зима

      Соседка Надежда постоянно метет двор. Я часто вижу, как она машет метлой, собирает опавшие листья, курит на лавочке. Зачем-то стал жаловаться ей на газовый котел, что барахлит, то есть тепло, то нет и вода горячая пропадает.

      – Вот, – говорю, – мороз ударит, и я замерзну и умру.

      – Какой мороз? – спросила Надежда.

      – Сильный, – говорю, – зима скоро.

      – Это и есть зима, – печально ответила соседка Надежда.

      Я осмотрел двор. Половина деревьев стояла зеленая, часть без листьев, часть желтая. Термометр утром показывал +7°, а днем +18°.

      – Это и есть зима? – переспросил я.

      – Да, в Южном городе – это зима, – Надежда потеплее запахнула пуховик, дул несильный, но прохладный ветерок, Надежда зябла.

      – А снег? – спросил я.

      – Что такое снег? – удивилась Надежда.

      – Белый, холодный, как пиво.

      – Снега нет, я слышала, что он бывает, но его нет.

      – А Дед Мороз, Снегурка, ели, шарики.

      – К чему вам шарики.

      – Ну надо, должно.

      – В Южном городе никто никому не должен, – улыбнулась Надежда, –