Рассказы
Различные книги в жанре РассказыМедвежонок Паддингтон и фруктовая радуга
Однажды Паддингтон поехал с друзьями на море. Внезапно хлынул ливень, и им пришлось спасаться в кафе. Там продавалось фруктово-ягодное мороженое, такое же разноцветное, как радуга, появившаяся на небе после дождя. А как известно, если загадать желание, пока радуга не растаяла, оно обязательно исполнится. И Паддингтон пожелал, чтобы фруктовая радуга была каждый день! Такой уж это медведь – где он, там никогда не бывает скучно.
Плохой отец
«… – Он избил меня тогда. Очень сильно избил, – старик замолчал и посмотрел на рюмку. Взял ее дрожащей рукой и выпил. – Нет, я все равно любил его. Это же мой сын. Мой первенец. В общем, я всегда был на его стороне. По правде сказать, – старик, будто боясь, что его услышит еще кто-нибудь, кроме бармена, перешел на шепот, – тогда, ну когда он пристукнул этого мальчишку, я был полностью за своего парня. Таким паршивцам самое место в аду. И я думаю, если б не Санька его, то… он бы Саньку точно не пожалел. Хотя теперь и не знаю, что было бы лучше…»
Отстрел
«… – Слушайте, – сказал Толик и сплюнул в листву у ощерившегося арматурой бордюра. – Помните, мы выдвигали разные версии по увольнению охранников с огнестрелом? Все закивали, а Иваныч, прищурившись, посмотрел на Анатолия. – Говори, – произнес Игорь Иванович. – Ну, мы тогда сошлись на мысли, что их уволили за кражи… – Знаю, на чем мы сошлись. Сейчас что? К чему ты это? – Их уволили, – сказал Толик и замолчал, будто это все объясняло. – Тьфу ты, раздолбай, а я думал, их съели, – улыбнулся Иваныч. – Они отказались убивать собак, вот их всех и уволили, – почти шепотом произнес Толик…»
С меня хватит
«… Я практически не знал этого парня. Он жил на втором этаже нашего дома. В общем, он поведал мне страшную историю в нескольких сериях. Я легко сопоставил факты. Все эти факты указывали на то, что теперь мне надо здорово нагибаться, чтобы войти в дверь. Рога были такой величины, что я чувствовал их тяжесть. Я так и проходил до вечера с опущенной головой. Вечером Альбина завела свою пилу. Я ударил ее. Так, слегка, чтобы показать – сегодня не ее день. Она замолчала и уставилась на меня, будто это я ей изменил. Шлюха! Я предложил ей сесть и сел сам. Даже после того, как она мне рассказала о своем романе, я не думал об убийстве. Я задумался об этом чуть позже…»
Бледен лунный лик
«…Он был один на один с пустой квартирой. Человек против четырех комнат и коридора, необитаемых уже целых восемь лет, с тех самых пор, как их предыдущий хозяин умер. Интересно, равнодушно подумал Смирнов, где это произошло. Ему почему-то ясно представилось, что в коридоре. Всего в паре метров от того места, где он сейчас стоял. Хозяин полз. Да, полз к телефону в прихожей, отчаянно цепляясь за остатки сознания, сраженный не то инсультом, не то сердечным приступом…»
Бедные люди умрут в муках
«…Когда она завизжала, он высунул голову из тени и нервно поинтересовался: – Ты не могла бы?.. Вопрос потонул в полуденной печке. Ира бежала к зонтику, прихрамывая, на её лице застыла маска удивления и страха. Фиксируя краем глаза некий серый комок, будто футбольный мяч, отскакивающий от её ног, он подумал: «И почему раньше я считал её красивой?» Ира бросилась на своё полотенце и прижалась к нему горячим бедром. Он почувствовал что-то мокрое и скользкое, что вытекало из супруги…»
Игроки
«…Закопчённые стены – особенно возле иллюминаторов, из которых вырывалось наружу пламя. Чернеющий дверной проём, искорёженная дверь, распахнутая настежь. На ней виден смазанный след чьей-то ладони, соскользнувшей вниз. Мёртвое место. Оно ждёт, оно зовёт, и противиться его зову не хватит никаких сил. Но к чему пробовать, если нет желания противостоять? Ноги делают первый шаг к краю набережной…»
Папа
«… Владимир сглотнул и огляделся по сторонам. Взгляд остановился на разжатой ладони попрошайки в липких разводах и ссадинах. Преодолев брезгливость, он опустил пальцы на кисть мужчины, нащупывая пульс. Рука была холодной. Сзади раздались детские голоса, к которым примешивался женский. Мать с детьми. – Мама, а что это дядя делает? – полюбопытствовал мальчик, толкая перед собой самокат. – Идем быстрее, – напряженно сказала женщина. Девочка в коляске что-то агукнула, и ее брат засмеялся. Вскоре их шаги затихли, и Кузнецов встал на ноги. Они слегка дрожали. Нищий был мертв…»
Любовь мертвой красавицы
«Вы спрашиваете, брат мой, был ли я влюблен, – о да! Это удивительная и жуткая история, и, хотя мне уже шестьдесят седьмой год, я с трудом решаюсь ворошить пепел этого воспоминания. От вас я не хочу ничего утаивать, но человеку, не столь укрепившему свой дух, я бы не доверил подобного рассказа. Я сам не могу поверить, что это произошло со мной, – настолько необычно случившееся. Более трех лет я был жертвой удивительной, дьявольской иллюзии. Я, бедный сельский священник, ночи напролет видел во сне (дай Бог, чтобы это был сон!) себя, живущего светской жизнью – жизнью грешника, жизнью Сарданапала. Один только взгляд, брошенный на женщину, – взгляд, слишком исполненный симпатии, – и я мог бы погубить свою душу. Но в конце концов с Божьей помощью и при содействии моего духовного отца мне удалось изгнать вселившегося в меня дьявола…»
Обезьянья лапка
«Снаружи был холодный и сырой вечер, а в зашторенной гостиной «Ракитника» ярко полыхал камин. Отец и сын играли в шахматы, и первый, поборник острой игры, так откровенно и глупо подставил своего короля, что не удержалась от замечания даже седоволосая мать семейства, мирно вязавшая у камелька. – Ты гляди, какой ветер, – сказал мистер Уайт, поздно заметив свою оплошность и горячо желая, чтобы сын ее проглядел. – Слышу, – сказал тот, зорко высматривая доску из-за протянутой руки. – Шах. – Вряд ли он сегодня к нам выберется, – сказал отец, нерешительно перебирая над доской пальцами…»