Франческа. Лина Бенгтсдоттер

мы идем?

      – Увидишь.

      – А если дети проснутся?

      – Они знают, где я.

      Они пересекли двор и вошли в старый хлев.

      Сюзанна повернула выключатель. Здесь все было не так, как прежде. Денники, загончики для овец и кормушки – все исчезло. Весь хлев представлял собой единое огромное пространство, а на белых стенах и по всему полу – картины Сюзанны.

      – Боже мой! – воскликнула Чарли. – Боже мой, Сюзанна!

      Она принялась обходить помещение. Сюзанна уселась на деревянный стул, заляпанный краской.

      Чарли остановилась перед картиной, изображавшей каменную стену – на ней спиной к зрителю сидели, держась за руки, две девочки. Казалось, Чарли услышала музыку, доносившиеся из Люккебу, голос Бетти, напевавший чуть слишком высоко и слишком громко:

      Nobody knows where my Johnny has one

      Judy left the same time[3]

      Прищурившись, Чарли увидела, как она сама на картине повернулась и посмотрела на гостей, отплясывавших среди вишневых деревьев, Бетти в красном платье, за которой бегает мужчина – но не Маттиас.

      It’s my party, and I’ll cry if I want to

      cry if I want to, cry if I want to[4]

      Бетти отламывает с дерева ветку с полуувядшими бело-коричневыми цветами и вставляет себе в волосы.

      You would cry too if it happened to you[5]

      – Узнала, кто это? – спросила Сюзанна.

      Чарли кивнула. Она подошла ближе.

      – На мне что – мамина ночная рубашка?

      – Да, та самая, которую ты без конца брала напрокат у Бетти.

      – Прямо как фотография, – пробормотала Чарли. – Не пойму, как у тебя это получается.

      – Я просто нарисовала так, как мне запомнилось, – ответила Сюзанна, словно бы сама не понимала, что большинство людей не способны создать ничего подобного, как бы точно они не помнили событие во всех подробностях. – Помнишь ту ночь?

      Чарли попыталась вспомнить, как они сидели в ночных рубашках на каменной стене – но воспоминания не приходили.

      – Не похоже на ночь, – проговорила она. – Ведь светло?

      – Ночь праздника середины лета, – ответила Сюзанна. – На рассвете. Это видно по тому, что уже выпала роса.

      Она показала на картину. Подойдя еще ближе, Чарли разглядела крошечные капельки на траве.

      – В ту ночь пропал Маттиас. Самая последняя вечеринка в Люккебу.

      Чарли не сводила глаз с картины. Ночь середины лета, последняя вечеринка в Люккебу.

      – Мама и Маттиас начали ругаться, когда все разошлись, – проговорила она.

      – Мне кажется, они поругались еще до того, как мы ушли, – возразила Сюзанна. – Ох эти пьяные ссоры! Нет ничего хуже, чем быть ребенком таких родителей, которые орут и бьют друг друга, угрожая разводом, самоубийством и еще бог знает чем. А потом, на следующий день, все как обычно.

      – Но для Бетти и Маттиаса их совместная жизнь на этом закончилась, – вставила Чарли.

      – Знаю. Наверное, ужасный удар для Бетти. Для вас обеих.

      Чарли коснулась кончиками пальцев девочки на картине. Той девочки,

3

Песня Лесли Гор «It’s My Party» («Это моя вечеринка»): Никто не знает, куда ушел мой Джонни, Но Джуди исчезла в то же время (англ.).

4

Это моя вечеринка, и я буду плакать, если захочу, если захочу, если захочу (англ.).

5

Ты бы тоже заплакала, если бы это случилось с тобой (англ.).