Франческа. Лина Бенгтсдоттер

шторм. Ветки дуба скрежетали по стеклу. Мама крепко спала на моем диване. Она тяжело дышала во сне.

      Тихонько поднявшись с постели, я прошмыгнула вниз в библиотеку. Тяжелые дубовые двери открыты нараспашку, в камине потрескивал огонь. Папа сидел в своем любимом кресле с бокалом виски в одной руке и тлеющей сигаретой в другой.

      – Не спится? – спросил он, увидев меня.

      – Ответ очевиден.

      – Тебе не холодно? – спросил он, глядя на тонкую ночную рубашку Сесилии.

      – Мне никогда не бывает холодно.

      – Садись, – сказал папа, указывая на кресло рядом с собой.

      Я села, положив ноги на пуфик.

      – Что ты собиралась тут делать? – спросил папа и затушил сигарету. – Я хотел сказать… как ты себя чувствуешь?

      – Со мной все не так плохо, как кажется.

      Папа снова посмотрел на мои руки и произнес, что с его точки зрения все ужасно.

      – Эта история с Хенриком Шернбергом и его компанией, – начала я, чтобы увести разговор от события. – В ту ночь, позади церкви – я была там. Я нашла желтую розу, которая была у Поля в кармане фрака, и…

      – Постарайся больше об этом не думать, – прервал меня папа. – Не стоит тратить энергию на то, что тебе почудилось той ночью.

      – В смысле – почудилось? Я же видела!

      – Тебе показалось, – настаивал папа. – Мы поговорили с врачами – учитывая степень твоего опьянения и те другие вещества…

      – Но я знаю, что все это видела.

      – У меня две дочери, которые говорят разные вещи, и единственное, в чем я могу быть уверен, – что одна из них лжет или помнит все неверно. И я никоим образом не хочу сказать, что не доверяю тебе, Франческа, но Сесилия никогда мне раньше не врала.

      – Ты хочешь сказать, что ты никогда не ловил ее на лжи.

      – Да, я ведь так и сказал, разве нет?

      – Ты сказал, что она никогда тебе не врала, а это огромная разница.

      – Ты помнишь ту историю с Ароном Вендтом? – спросил папа.

      – Как я могла бы ее забыть?

      – Я только хотел сказать, что наше доверие к тебе немного…

      – Ваше доверие ко мне? А как, вы думаете, обстоит дело с моим доверием к вам после всего этого?

      Папа поднялся и направился к двери.

      – Ты просто вот так уходишь?

      – Принесу себе немного льда.

      Улегшись перед огнем, я подумала о том, как к нам в Гудхаммар приезжал Арон Вендт со своей семьей. Это было на летних каникулах после седьмого класса. Папа провернул какую-то выгодную сделку вместе с отцом Арона, и они собирались это пышно отпраздновать. Брат Арона, Эрик, уехал в какой-то спортивный лагерь – кажется, что-то связанное с яхтенным спортом. В тот год Арон сдал выпускные экзамены, и, если верить старшим девчонкам из моего корпуса, он из тех, от кого надо держаться подальше, если боишься потерять свое сердце.

      Перед ужином мама наставляла меня не вставать из-за стола слишком рано, не облизывать нож, не делать резких движений и не проливать соус на скатерть. Я должна слушать того, кто говорит, отвечать серьезно