Даджаль. Том 2. День как год. Дамир Меркадер

и толкнули пленника. Через несколько мгновений он оказался наверху, где ему сразу прилетел кулак в лицо.

      – Лежать-бояться, вспышка с тыла, – засмеялся кто-то. – Сейчас, э-э-э, начальство подойдёт и, в общем-то, как бы, например, разберётся.

      Когда перед глазами перестало всё плыть, Максим увидел, что над ним склонился кто-то знакомый, и недоверчиво спросил:

      – Паша?..

      В детстве они учились в одном классе, хотя, конечно же, особо не общались: парень был из скромной еврейской семьи и не отличался какими-то выдающимися навыками, кроме разве что умения пить, не пьянея, а посему выгоды от него никакой не предвиделось, впрочем, как и вреда. После школы Паша Марьямов, по слухам, ушёл то ли в педагогический, то ли в музыкальный институт – Максим не особо интересовался. И вдруг – такая встреча.

      – А, новый Послушник на стажировку прибыл, – мягко улыбнулся Паша. – Ну и чем ты нашу братву так огорчил?

      – Попутала твоя братва, – хмуро отозвался Максим. – Они тут в курсе вообще, что к чему? Иблис им, марамоям, не нравится.

      Паша протянул руку, помог подняться бывшему однокласснику, усадив на табуретку возле огромного, похожего на золочённый трон, кресла, и уселся напротив. Закинув ногу на ногу, достал из кармана четырёхрукого плаща нижними конечностями зубочистку, ловко подкинул её в воздух и, поймав верхней правой рукой, стал ковыряться во рту.

      – Видишь ли, Максим, – демонстративно-пренебрежительно цыкая зубом, с огорчением констатировал тот, – ты завалил испытание с первой же минуты. Куратор наверняка говорил, что предстоит отправиться к патриотам. Говорил?

      – Ну говорил.

      – А теперь расскажи мне, где существуют некие гипотетические российские патриоты, поклоняющиеся дьяволу, да ещё и мусульманскому?

      – Затупил. Думал, имелись в виду, так сказать, патриоты ада и наши сторонники, – смиренно признал Максим, поставив в уме галочку рассчитаться при случае с Пашей за это унижение.

      – Патриоты ада… да, как там говорил Горбатый? Складно звонишь. Только вот, дружочек, мы с тобой давно знакомы. Людей ты всегда за говно считал и никогда особо своего отношения к окружающим не скрывал. Будь ты малёхо поумней, допёр бы. Надо же сначала разведать обстановку, мнение окружающих по всем вопросам, а уж потом затирать свои мантры. Но нет, как же: его величество прибыло, оно тут командовать клитором будет. А так не бывает, дружочек, – наклонившись к Максиму, ядовито улыбнулся Паша. – Так не бывает просто потому, что кроме тебя о величии Максима Николаевича знает только сам Максим Николаевич. Ладно. Начнём от печки. Сергей Евгеньевич, на минуточку.

      Откуда-то сверху с той же толстой верёвки, на которой доставили Максима, свалился странный субъект. Его дегенеративное лицо обрамляла темно-русая аристократическая бородка, само же существо обладало восемью ногами, каждая из которых имела насаженные на щетинки различные газетные листы, словно в деревенском туалете. Некоторые были узнаваемы, вроде «Московского