Уроки украинского. От Майдана до Востока. Марина Ахмедова

Майдана ты испытывал к кому-нибудь схожие эмоции?

      – До Майдана?…Ну, может, где-то и испытывал. В частности, по отношению к нашей власти, которая просто приезжала и отжимала внаглую собственность у людей. Отчего тут собрались украинцы, которые всегда спокойные? Ты же знаешь поговорку – «Моя хата с краю, ничего не знаю». Це про нас – про украинцев. А вот смотри, оказалось, что не с краю. Это как надо было нас допечь. Реально допечь. И сделал это дядя Витя Янукович.

      – Возвращаясь к памяти. Свечи и цветы, в меньшем, конечно, количестве, я видела в Волгограде после совершения терактов в конце декабря. Как показывает жизнь, общество довольно быстро забывает о жертвах.

      – Ну, это ваша беда – российская.

      – Я думаю, это – общая беда.

      – Нет. До этих событий я действительно считал, что украинцы вряд ли уже встанут после Майдана две тысячи четвертого года. Но я ошибался, и я этому рад. Я горжусь своей нацией. О тех, кто просто ехал по своим делам и погиб у вас в Волгограде, у меня сожаления не меньше, чем о наших героях, которые погибли от пули негодяев, больных идиотов, которые стреляли – два человека в левый глаз, два человека в правый глаз. Это же… вообще. Но сожаление одно и то же.

      – Как ты относишься к заявлению Яроша, обратившегося за поддержкой к Докку Умарову?

      – Дело в том, что у Яроша свое ви́дение. Для чего он это делает, это его дело. Я противник такого, но…

      – Вставляется «но»? Значит, терроризм может быть оправданным?

      – Вы должны быть готовы к тому, что тут будут возникать радикальные группы, которые будут так делать. Потому что вы на нас вероломно нападаете.

      – Вы хотите сказать, что из Украины в Россию могут выходить смертники?

      – Если вы не уйдете из Крыма. Если начнется война и будут убиты чьи-то родные и близкие… Люди будут мстить. Я полностью против этого. Я еще раз повторяю – для меня это неприемлемо. Я этого не желаю и не хочу. Но это неизбежно. Как вы этого не поймете?

      – Известно, что террористы совершают террористические акты потому, что у них нет армии для того, чтобы вести войну. Говоря о вылазках смертников, подтверждаете ли вы тем самым, что у Украины нет армии?

      – Слышь… вот ты интересная какая… Чечня – вот такая маленькая. Какая у нее полноценная сила воевать против России? И такая же Украина – разодранная на куски вашими же технологиями. Технологиями Путина на данный момент… Просто меня удивляют твои вопросы. Я не привык к такому.

      – А к чему ты привык?

      – К взаимопониманию.

      – У нас не может быть взаимопонимания. Я – журналист. Моя работа – задавать вопросы. Я обещала тебе, что не перевру ни одного твоего слова, но я не обещала, что буду задавать вопросы, которые тебе будут приятны. Мой следующий вопрос – почему Майдан не расходится?

      – Вообще-то, у нас война, если ты не знала. Вы на нас напали.

      – Но речь идет о Крыме. А мы – в Киеве.

      – Я тебе объясню. Вот именно этого Путин от нас и ждет. Для того он и создает такую нервозную обстановку, чтобы мы поехали