Голодное пламя. Эрик Аксл Сунд

и надел бейсболку. Открыл дверцу машины, шагнул под ливень и потрусил в направлении заградительной ленты.

      Элисабет Карлссон лежала на боку, на мокром гравии возле школьного футбольного поля. Левая рука, неестественно выгнутая, без сомнения, сломана. Других видимых повреждений не было.

      Иво Андрич оглядел предполагаемое место преступления. Женщина подверглась сексуальному насилию, но установление причины смерти следовало отложить до того времени, когда тело окажется в сухом хранилище патологоанатомического отделения в Сольне. Иво приказал отправить мертвую женщину туда, и санитары уложили труп в серый пластиковый мешок.

      Андрич заторопился назад, к своей машине.

      От увиденного ему в голову пришла одна мысль, подтвердить которую он хотел побыстрее.

      Вита Берген

      София Цеттерлунд страдала обширными провалами в памяти. В эти черные дыры она попадала в своих снах и во время бесконечных прогулок. Иногда, если до ее обоняния долетал какой-нибудь запах или кто-нибудь по-особому смотрел на нее, дыры расширялись. Стоило ей услышать, как хрустит гравий под деревянными башмаками, или увидеть чью-нибудь широкую спину на улице – и в мозгу вновь возникали картины. В такие моменты словно беспощадный смерч проносился через точку, которую София называла «я».

      Она знала: то, что она пережила когда-то, не поддается описанию.

      Жила-была маленькая девочка по имени Виктория. Когда девочке было три года, ее папа построил внутри нее комнату. Пустынное помещение, где были только боль и холод. С годами комната обзавелась прочными стенами из скорби, полом из жажды мести и увенчалась мощным потолком из ненависти.

      Комната закрылась окончательно, и Виктория перестала выходить наружу.

      Она и сейчас сидела там, внутри.

      Это не я, подумала София. Я не виновата. При пробуждении первым, что она ощущала, была вина. Внутренние системы приготовили тело к бегству, к защите.

      София из кровати потянулась за упаковкой пароксетина, проглотила со слюной две таблетки. Откинулась на подушку и стала ждать, когда затихнет голос Виктории. Не полностью, полностью он никогда не затихал, но настолько, чтобы можно было расслышать свой собственный.

      Расслышать, чего хочет София.

      Так что же там произошло?

      Вспомнился запах. Попкорн, мокрый от дождя гравий. Земля.

      Кто-то хотел отвезти ее в больницу, но она отказалась.

      Потом – ничего. Абсолютная чернота. София едва помнила, как добралась до квартиры, а как попала домой из «Грёна Лунд» – и того меньше.

      Который час?

      Мобильный телефон все еще лежал на ночном столике. «Нокия», старая модель – телефон Виктории Бергман. Надо избавиться от него.

      Телефон показывал 07:33 и пропущенный вызов. София нажала кнопку, и на дисплее возник номер.

      Незнакомый.

      Через десять минут София настолько успокоилась, что смогла встать. Воздух в квартире застоялся, и София открыла окно в гостиной. Боргместаргатан лежала тихая,