Инквизитор. Башмаки на флагах. Том третий. Графиня фон Мален. Борис Конофальский

да около; как и положено солдату, заговорил о деле сразу: – Я собираюсь сходить на тот берег еще раз и хочу, чтобы вы пошли со мной.

      – На тот берег? – Кленк заулыбался и сразу ответил: – Славы ищете, полковник, или желаете утереть нос генералу? Я слыхал, что у вас с ним были раздоры.

      – Это здесь ни при чем, – отрезал Волков.

      – Ни при чем? Как вам будет угодно, – продолжал капитан. – Но на ваше предложение я отвечу так: к дьяволу, генерал на совете сказал, что завтра мы снимаем лагерь и выступаем в Бад-Тельц. Ничего ни про какие атаки он не говорил. Я не буду ломать своих людей по вашей прихоти.

      Это был человек уверенный в себе и весьма независимый. И никто не заставил бы его что-то делать против его воли. Но он был ландскнехтом, и все знали, что к этим храбрым и независимым людям всегда имеется ключик.

      – Каждому вашему человеку по талеру, вам сотня. Всего за одну атаку, – сказал Волков, думая, что сейчас Кленк будет торговаться.

      Кленк размышлял не более мгновения.

      – У меня пять ротмистров, каждому по двадцать монет и по пять монет моим сержантам.

      Волков кивнул в ответ, он был согласен и мысленно уже попрощался с девятью сотнями талеров. Но раз уж этот капитан вытряс с него столько денег, то должен пойти по более тяжкому пути.

      – Вы пойдете с восточного брода. Я пойду с ближнего.

      – С восточного? Ну, значит, с восточного. – Ландскнехту, кажется, было все равно.

      – Я сейчас соберу совет, вы там меня должны поддержать.

      – Поддержу.

      – Но это вопрос нерешенный, пока о деле никому не говорите.

      – Хорошо, – отвечал капитан ландскнехтов, – но все равно пойду скажу ребятам, чтобы пока не напивались.

      Максимилиан с вытаращенными глазами слушал весь их разговор и, когда Кленк ушел, осмелился спросить:

      – Так мы снова идем на тот берег?

      – Много вопросов для знаменосца, – отвечал ему кавалер с улыбкой. – Вместо того чтобы спрашивать, найдите мне Рене, Хайнквиста и Фильсбибурга, Пруффа. Пусть идут к моему шатру. И приведите в порядок мое знамя.

      – Да, полковник, – ответил знаменосец и ушел.

      А Волков заглянул в свой шатер и, не обращая внимания на Роху, что так и сидел за столом и все еще ел, сразу взял Агнес под локоть и вывел ее. Девушка косилась на господина с опаской, но ничего не говорила, пока он заводил ее за шатер, туда, где для нее была сколочена купальня и уборная. Кавалер отвел девушку от чужих глаз подальше и спросил:

      – Пока не начал я, пока не повел людей и пока не пролилась кровь, говори, ты уверена, что Железнорукого нет при людях его?

      – Уверена, – твердо сказал девушка, хотя плечами повела едва заметно от мурашек, что побежали по ее спине.

      – Смотри. – Волков погрозил ей пальцем, перед самым ее носом помахал. – Я должен победить, мне придется кучу денег людям раздать, чтобы дело вышло. Не выйдет, – он кивнул на северную стену лагеря, за которой был спуск к реке, – я тебя утоплю.

      – Идите уже, идите драться, – храбро сказала Агнес, хоть самой и было страшно,