Инквизитор. Башмаки на флагах. Том третий. Графиня фон Мален. Борис Конофальский

никто на нее и не обернется, никто о ней и не вспомнит, если спросят. Давно она этому научилась, умела тенью скользить даже при свете дня, как будто и не было ее. В книге одной умной о таком писали, что это умение великое, но ей оно далось легко, само собой, без учения. Но вот чтобы в тени своей две тысячи мужиков спрятать, так чтобы глаз чужой их не видел, да еще с конями… Нет, о таком она даже в книгах не читала.

      – А еще что темным делом казалось? – спросила Агнес у Волкова, оторвавшись от размышлений о великом мороке.

      – Знали они наперед, что мы идем. Знали, как стоять будем, как действовать… – отвечал кавалер, вспоминая те события. – Мы словно в ловушку шли, что они нам расставили.

      Вот тут Агнес уже всерьез заинтересовалась.

      – Думаете, знали? Может, оно само вышло, может, ловушка та не силами злыми, а умением устроена да беспечностью вашей?

      – Может, и так, только вот командир наш, маршал фон Бок, в такую же ловушку угодил. – Волкову не нравилось, что Агнес сомневается в присутствии тут злого дела. – Так же шел и так же несколько тысяч человек у дороги своей не заметил, за что и сильно бит был.

      Агнес все равно сомневалась, но теперь уже меньше.

      – Стекло-то у вас с собой?

      – Ты же знаешь, что с собой.

      – Ну мало ли, вдруг вы потеряли, когда вас били? – спросила девушка с заметным ехидством.

      Волков на это ничего не ответил, отпер сундук, вытащил оттуда мешок со стеклянным шаром и бросил его на кровать.

      – На, смотри.

      – Поесть мне прежде надобно, помыться, – произнесла девушка.

      И, как по заказу, из-за полога донесся голос оруженосца Фейлинга:

      – Господин полковник, господин инженер прибыл.

      Волков вышел к инженеру.

      – Ко мне приехала родственница.

      – Да-да, я слыхал, – отвечал инженер.

      – Она поживет пока тут. Около стены за моим шатром отгородите место для купальни и нужника.

      – Немедля приступлю, – пообещал Шуберт.

      Когда кавалер вернулся в шатер, то увидел Агнес уже на кровати с шаром в руках, она была только в нижней рубахе. Когда только успела? Девушка подняла на него глаза и сказала:

      – А вы, господин мой, ступайте, я одна побуду. Только поставьте кого-нибудь у входа, чтобы не вошел кто ненужный. – И, не дожидаясь, пока господин покинет шатер, вообще уже не обращая на него внимания, стала снимать с себя последнюю одежду.

      Офицеры, все рангом от капитана, собрались у шатра генерала, рассаживались за длинным столом на лавках. Первыми сели полковники Фолькоф и Эберст, а также заместитель выбывшего по ранению фон Кауница капитан-лейтенант Фильсбибург, капитан ландскнехтов Кленк и новый командир кавалерии капитан фон Реддернауф.

      – Слухи ходят, что вас, полковник, посетили гости, – сразу, как только все расселись, начал фон Беренштайн. – Надеюсь, наш военный совет не оторвал вас от более важных дел?

      Офицеры стали улыбаться и понимающе посмеиваться.

      – Нет для меня ничего важнее, чем военный совет, – отвечал Волков холодно и даже не потрудившись привстать