Инквизитор. Башмаки на флагах. Том третий. Графиня фон Мален. Борис Конофальский

его знаменосец должен уже свернуть к Ланну и завтра оказаться там. «Что ж, если они поторопятся, Агнес прибудет через три дня, ведь кони в ее карете неплохие».

      Кажется, Волков никогда ее так не ждал. Мало того, в последнее время ему все меньше и меньше хотелось видеть девушку. Нет, он, конечно, ее не боялся, но она держала его в напряжении, словно противник, что ждет удобного случая для атаки. А еще он ожидал неприятностей, которые рано или поздно она может ему доставить. Но сейчас, сейчас она оказалась очень ему нужна, он чувствовал, что только эта хрупкая девочка с тяжелым и крепким, как люцернский молот, характером способна ему помочь. Он нутром это чувствовал. А как иначе? Ведь не зря хитрый жид уговаривал его взяться за это дело, считая, что дело это нечистое. Теперь Волков и сам так думал.

      В общем, день прошел в мелких делах и заботах. Если не считать того, что кавалер просил Гренера проехаться до второго брода, посмотреть да послушать. Тот со своими людьми прокатился, постоял у тихого брода, но ничего там не увидел: ни пикетов, ни застав, ни даже следов мужичья.

      Так день и миновал, а как стемнело, кавалер с удовольствием снял доспехи и лег спать.

      – Господин, господин! – Гюнтер, держа в одной руке лампу, тряс Волкова свободной рукой. – К вам человек.

      – Что? Какой человек? – не сразу сообразил кавалер. – Утро уже?

      – Ночь, господин, ночь… К вам солдат пришел.

      – Солдат? Зови, – приказал он, садясь на кровати.

      Солдат вошел в шатер, с интересом осматриваясь.

      – Ну, что случилось?

      – Сержант к вам послал… Шум, господин. Кажись, мужики пошли куда-то.

      – Пошли? Куда пошли?

      – За рекой, господин, кажется, идут… куда-то…

      – А ты из какого пикета?

      – Мы тут внизу под лагерем у речки стоим.

      – И что, шум слышите?

      – Ага. Топочут.

      – Много их, куда идут, лошади есть, телеги есть?

      – Так разве в темноте разглядишь… – Солдат разводил руками. – Может, есть телеги, а может, нет.

      Понимая, что большего он от дурака не дождется, Волков приказал Гюнтеру:

      – Одежду давай и Фейлинга буди.

      Сам кавалер, Фейлинг, два стрелка охраны и солдат спустились к реке, тут и был пикет из четырех солдат и двух стрелков.

      – Ну, что звали?

      – Господин, – заговорил сержант из стрелков, – невдалеке за рекой дорога есть, по ней отряд прошел. Все слышали шум тихий.

      – Огни были?

      – Нет, только звуки. Люди шли, люди с железом.

      – А сейчас есть звуки?

      – Так послушать надо, – отвечал сержант.

      – Тихо всем, – приказал Волков и стал прислушиваться.

      Не то чтобы он слышал что-то отчетливое, но какой-то несвойственный ночи шум был. Да, был. То ли древко копья или пики трется о кирасу, то ли башмаки по дороге стучат. Не разобрать, дорога-то не у самой реки. Солдаты и полковник прислушиваются и вдруг слышат тонкий писк. Волкову подумалось, что такой звук и показаться мог, но