И брошу плащ к твоим ногам. Елена Владимировна ВАХНЕНКО

этих последних, таких важных часов, а потому держался, держался изо всех сил.

      Но все рано или поздно заканчивается, подошла к концу и их обильная трапеза. Рош отодвинул опустевшую тарелку и промокнул жирные губы салфеткой.

      – Ну, что ж, самое время подняться в Сторожевую башню, – заметил он с довольной и сытой улыбкой.

      «О, да! Давно пора!» – пронеслось в мыслях Рэли.

      Стремясь оправдать понятное волнение, Уолтер сказал с показным ажиотажем:

      – Я весь в нетерпении, милорд! Это будет чудесным завершением вечера – особенно после столь вкусного ужина!

      – Тогда пойдемте! Не будем попусту тратить время! – заключил магнат и, поднявшись из- за стола, добавил, глядя сверху вниз на своего гостя: – Я не могу сказать, что готов помочь вам, господин РЭли… но пока я настроен очень положительно.

      Уолтеру сделалось не по себе. Он выдавил из себя улыбку и тоже встал, отодвинув стул.

      – Я рад, – сдержанно произнес Рэли, заставляя себя не отводить взгляд. – Ну, что же, продолжим разговор под звездным небом?

      * * *

      Темное небо полнилось звездами. Рэли на миг закрыл глаза и с наслаждением вдохнул напоенный свежестью воздух. Мгновение покоя – вот и все, что мог себе позволить Уолтер.

      Он выпрямился и остро взглянул на Роша. Тот стоял, запрокинув голову и всматриваясь в звездное небо… что- то с азартом говорил, но Рэли из- за охватившего его лихорадочного волнения не мог разобрать ни слова.

      – Не правда ли, молодой человек? – донеслась до него отдельная и уже ничего не значащая фраза.

      «Пора!» – подумал Рэли и наконец- то подал условный сигнал.

      Последующие события произошли со стремительностью молнии. Буквально за считанные минуты Рош оказался в плотном кольце английских солдат.

      – Лорд Рош, именем Ее Величества королевы Англии Елизаветы I вы арестованы! – решительно произнес Рэли, твердо встретив взгляд ирландца.

      В глазах пленника не было и тени страха – только недоверчивое восхищение неожиданно ловким противником и, пожалуй, толика презрения к нему же.