ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 4. Олег Валентинович Ясинский

кресла, подошел к двери, отщелкнул замок. – Буду молчать. Обещаю. По-другому и быть не может. Честь женщины…

      – Вы – негодяй! Я никогда не могла о вас ТАКОГО подумать.

      – Во-первых – я по-любви. Вы мне очень-очень нравитесь… нравились. А, во-вторых – почему вы сразу меня не оттолкнули? Я бы НИ ЗА ЧТО!

      – Не знаю. Я не хотела вас обидеть. Я же не думала, что до ЭТОГО дойдет… И… – она запнулась, – я не хочу, чтобы в новом коллективе знали о наших, гм… отношениях. Мы просто коллеги. Вернее – вы мой непосредственный начальник. Так же?

      Я кивнул.

      – Начальником и оставайтесь. Вы понимаете?

      – От меня, во всяком случае, никто-ничего-никогда не узнает.

      Глава шестая

      Ретроспектива: 2008 год, Киев

      (продолжение)

      ***

      Анна ушла. Я чувствовал себя сволочью.

      После того позорного свидания, опасаясь встретиться с нею в общем коридоре «гостинки», я боялся лишний раз выйти из квартиры. Тем более с опаскою ждал появление Ани в школе, где буду ее начальником.

      Однако мои страхи оказались напрасны. Дома она здоровалась со мною холодно; как всегда – не смотрела в глаза и уходила от разговора. Так же и на работе.

      ***

      Анна Васильевна пришла в школу через неделю – пятнадцатого октября. Представленная директором на педсовете, она сразу же кинулась в работу, взвалив на себя классное руководство, и внеклассное, и кружок кройки и шитья для старшеклассниц, и литературную студию.

      Ею не могли нарадоваться, а директор даже поблагодарил меня, что я смог отыскать для школы такое сокровище.

      Со мною же на работе Анна Васильевна поводилась корректно и холодно, как со строгим нелюбимым начальником.

      Она никогда не заходила ко мне в кабинет сама, отмалчивалась при общем разговоре, а когда я задавал ей вопрос – вежливо и четко отвечала. Но ни слова на посторонние темы.

      Я тоже, памятуя обещание, никак не проявлял своих чувств. Даже, возможно, был излишне придирчив и строг с Анной Васильевной, чем вызывал легкое недоумение коллег, привыкших к моей деликатности.

      В глазах окружения мы были совершенно чужими людьми без намека на общее прошлое.

      Я так хорошо играл по отношению к ней равнодушного брюзгу-начальника, что мне самому в это верилось.

      ***

      Порою мне казалось, что это совсем не она находилась в моем кабинете; что не она стояла коленями в кресле со спущенными до колен колготами и задранной юбкой; не она сверкала голыми ягодицами и запачканными трусами; что не ее трогал… Порою мне казалось, что тот случай – очередная предсонная фантазия или сон, а наяву между нами ничего ТАКОГО произойти НЕ МОГЛО!

      А если произошло, то Анна могла бы стать достойной подружкой Бонда, продолжательницей дела Мата Хари. Она умело провела четко выверенную комбинацию, малой ценой добилась необходимого результата и победила.

      ***

      Однако этот ее расчет, эта безупречная вежливость и такт по отношению ко мне, не только бесили. Они возбуждали.

      Закрывшись вечерами в кабинете,