Ведьма: тьма сгущается…. Павел Лагутин

«Не учи учёного», – отвечал Грушин, но действовал так, как и говорил Керченский, то ли по собственным убеждениям, совпадающим с желанием Ивана, то ли повинуясь его прихоти, будто заворожённый магией ведьмы. Керченский предпочитал думать, что магия тут ни при чём, ведь какой глупец поверит в подобную белиберду?

      Грушин сформировал опергруппу из дюжины человек. Пименову наказали выполнить требования, озвученные по телефону.

      Так и произошло. Сделку совершили в полдень спустя четыре дня. После обмена оперативники схватили нескольких полицейских из младшего состава, а после, четырёх работников юридической компании «Феникс», но сам Жуков так и не появился на сделке. Слежка установила, что гараж, в котором хранили изъятое оборудование, принадлежал не Жукову, а потому предъявить обвинение так и не сумели. Но отпечатки пальцев, найденные внутри гаража и на оборудовании, позволили надавить на него, и Жуков сам подал в отставку.

      Все остались довольны: Керченский сумел отвоевать себе тёплое местечко, Пименову вернули украденное, а майор Грушин, по слухам, получил солидную премию.

      Праздновали в ресторане. Играла музыка, гости много пили: водку не успевали приносить, как тут же бутылку разливали и просили новую. Грушин притаптывал ногами в такт песни Лепса, дважды заказывал Шуфутинского, один раз даже Круга.

      Керченский держал стакан с водкой. Он думал о том, как сложилась его судьба и как ещё сложится. Вспоминал, как долго шёл к своей цели и на глаза наворачивались слёзы. Изрядно пьяный капитан Багрянцев бросил в его стакан золотую звёздочку и попросил тишины. Гуляния умолкли. Все смотрели на капитана. Он пошатывался и, проливая водку из полной до краёв рюмки, произнёс:

      – Рад приветствовать тебя, Ваня в своём отделе. Я за тобой давненько наблюдал, – он поднял палец вверх и громко икнул, – видал, что ты у нас пес… песр… песрпекстивный малый.

      Вокруг послышались смешки офицеров.

      – Не перебивайте, друзья, щас я всё скажу. Так вот, – он пошатнулся, но вовремя схватился за стол, – так вот, друзья, я когда-то тоже когти рвал, чтоб пролезть в офицеры. Никто мне не помогал, и я уважаю тех, кто стремится, как наш Ваня. От всей души поздравляю. Ура!

      «Ура-а-а-а!» – грохнули офицеры. Стали тянуться над столом, чокаться, разливая водку в салаты и закуски.

      Керченский рассмеялся, поднял стакан и осушил за несколько глотков. Тут же закашлялся, занюхал рукавом кителя. Снова стал кашлять, ощутив боль в глотке.

      – Не в то горло! – крикнул кто-то из гостей.

      – Ну стакан-то надо уметь одним махом… ничего, привыкнет, если в гору пойдёт.

      Кто-то смеялся, а Керченский кашлял, ощущая царапающую боль в горле. Пьяный Багрянцев испуганно выкрикнул:

      – Ваня, ты чего звёздочку проглотил?

      Керченский закивал, стуча по столу ладонью. Ему принесли воды, он осушил стакан и уселся. Долго не говорил, сглатывая, но чувствовал, что боль уже прошла. Осталось лишь ощущение, будто что-то мешается, зудит в глотке.

      – Ничего, выйдет твоя звезда. А мы тебе новую нарисуем, – сказал Грушин. – На вот, выпей ещё рюмку, продезинфицируй!

      И