Тайный покупатель. Надежда Гарнык

ты вырос. По фотографии не так заметно. Вот что значит не курящий, Володя всё дымит…

      Он говорил ерунду. При мне Володя никогда не курил, табаком от него пахло, он сетовал, что приходится курить на работе, иногда голова отказывает, а покуришь и хорошо, свободно мыслится, искрится – яркие заголовки.

      − Ну так вот. Значит, будешь осваивать мастерство.

      Все четыре года, чем ближе, тем сильнее, я ждал и опасался этого разговора, готовился к нему, решил давно быть резким. Я как страус, зарывал голову в песок: никто не вспоминает, значит ничего нет. В свои летние вылазки домой, я ловил взгляд мамы – она кажется всё знала! Но молчала как и я.

      − Я не хочу.

      Отец улыбнулся лошадиной улыбкой:

      − Причина? – маска «вопрос», от благодушия не осталось и следа. Он не разваливался больше в кресле, он напряжённо сидел, впившись в резные ручки. Отеческого участия в нём совсем не чувствовалось.

      − А причина простая. Ты меня всё хочешь пристроить к надобностям семьи.

      − У Владимира работал и не жужжал.

      – Практику проходил.

      − У меня считай как практика. Ты же в магистратуру на древнерусскую кафедру?

      − Папа! Зачем ты спрашиваешь? Ты и так прекрасно знаешь, что я иду именно туда. У тебя же там друзья. Я буквально купаюсь во внимании. Я хочу там остаться и в аспирантуре.

      − Останешься. Но поработай, попробуй, начни.

      − Что значит «начни»?

      − Ты вспомни, как ты взбеленился, когда я тебе предложил работу у брата. А потом работал.

      − Я практику проходил, папа! Практику! Ещё раз повторить? Прак-ти-ку!

      Это правда. Я был не против сидеть за компом в редакции Штукаря (язык не поворачивается назвать этот крикливый позор Володиным именем), но сдружился подумал-подумал и сам попросился на практику. Я с Володей дружил, дорожил им. Он звонил по воскресениям, мы ходили на каток. Это просто чудо, мы катались на ВВЦ вокруг позолоченных скульптур. Володя не просто так главред, он командир, но со всеми может поболтать, найти подход, он тоже хитрый, но с ним свободно, он не заставляет, я рассказывал ему об учёбе, о кружке – о всём. Володя тактичный, он никогда не задавал мне вероломных вопросов простаков типа: «А почему у тебя нет девушки?» и никогда не говорил: «Хочешь я тебя с тёлочкой познакомлю». Поэтому я у него всё-таки поработал, уставал очень сильно. Но практика есть практика, и строчить на сайт новости легче, чем вести урок с балбесами и вытаскивать девочек из палаты мальчиков в лагере.

      − И тут считай, что проходишь практику.

      − Заело? А по третьему кругу?

      − Слушай Антоха! – сказал Староверов вдруг по-детски счастливо. – Ты даже не представляешь, как ты всем нужен.

      Ну да, нужен, заскрипел я зубами, посидел бы один в квартире с остановленными часами и будильником, я бы на тебя посмотрел. Как стал писать сносно, так объявился. А до этого и нужен я тебе не был.

      − Ты даже не можешь оценить всю потребность в твоём таланте, её масштабы! Тебе Бог да талант…

      С каких это пор Староверов стал так рассуждать о Боге… Что-то случилось.

      − Ты даже не догадываешься,