Убийственно тихая жизнь. Луиза Пенни

в виду, когда говоришь «мы», белая женщина? – спросила Мирна.

      – Если по правде, – сказала Клара, – то я, пожалуй, смогла бы все, кроме убийства. – Она посмотрела на Рут, которая заговорщицки ей подмигнула.

      – Представьте себе мир, в котором ты можешь делать все что угодно. Что душа пожелает. И тебе все сходит с рук, – сказала Мирна, снова возвращаясь к теме. – Какая власть в твоих руках! Кто бы не поддался соблазну в таких обстоятельствах?

      – Джейн не поддалась бы, – уверенно заявила Рут. – А вот что касается всех остальных… – Она пожала плечами.

      – А ты? – спросил у нее Оливье, раздраженный тем, что его подспудные мысли выволокли на всеобщее обозрение.

      – Я? Ну, ты ведь успел хорошо меня узнать, Оливье. Я была бы хуже всех. Я бы обманывала, крала и превратила ваши жизни в ад.

      – Еще худший, чем теперь? – спросил все еще уязвленный Оливье.

      – Теперь ты тоже в списке, – ответила Рут.

      И Оливье вспомнил, что ближайшим аналогом полицейского подразделения в деревне была добровольная пожарная команда и он был ее членом, а Рут – головой. И когда Рут Зардо приказывала отправляться на пожар, ты подчинялся. Она была страшнее горящего здания.

      – А ты что скажешь, Габри? – спросила Клара.

      – Бывали случаи, когда я настолько выходил из себя, что был готов убить. И возможно, убил бы, если бы знал, что мне за это ничего не будет.

      – Что же тебя так бесило? – удивленно спросила Клара.

      – Предательство, всегда и только предательство.

      – И как ты поступал? – спросила Мирна.

      – Шел на психотерапию. Там я с ним и познакомился. – Габри накрыл руку Оливье своей. – Мне кажется, мы оба ходили к психотерапевту на год дольше, чем требовалось, чтобы встречаться в приемной.

      – Не глупо ли? – сказал Оливье, убирая с лица прядь редеющих светлых волос. Они напоминали шелк и все время ниспадали ему на глаза, какими бы шампунями и бальзамами он ни пользовался.

      – Можешь смеяться сколько угодно, но ничто не происходит случайно, – сказал Габри. – Не было бы предательства, не было бы и озлобления. Не было бы озлобления, не было бы психотерапии. Не было бы психотерапии, не было бы Оливье. Не было бы Оливье, не было бы…

      – Хватит. – Оливье поднял руки. – Сдаюсь.

      – Мне всегда нравился Мэтью Крофт, – сказала Джейн.

      – Он у тебя учился? – спросила Клара.

      – Давно. С первого по последний класс в старой здешней школе. Пока ее не закрыли.

      – Не понимаю, зачем это сделали, – проворчал Бен.

      – Бога ради, Бен, школу закрыли двадцать лет назад. Проснись. – Только Рут могла это сказать.

      Приехав в Три Сосны, Мирна первое время спрашивала себя, не перенесла ли Рут удар. Мирна из собственной практики знала, что люди, перенесшие инсульт, иногда плохо контролируют себя. Когда она спросила об этом у Клары, та ответила, что если у Рут и был инсульт, то матки. Насколько знала Клара, Рут всю жизнь была такой. «Тогда почему все ее любят?» – спросила Мирна. Клара рассмеялась и пожала плечами: «Знаешь, я иногда и сама задаю себе этот