Большая душа. Лидия Чарская

выросшие среди камней двора и складов дров. Веня заглянул вниз и увидел напротив, у крыльца, ведущего на черную лестницу, торговца рыбой, окруженного несколькими женщинами, покупавшими его товар.

      Рыбник приходил ровно в семь часов утра и оставался у этого крыльца до половины восьмого, после чего направлялся дальше.

      «Стало быть, не проспал», – решил Веня, увидев торговца, и довольно улыбнулся.

      Потом, чтобы проверить себя, Веня перевел глаза выше, на третий этаж.

      Так и есть! Времени не может быть больше семи, ни в каком случае.

      Девочка-прислуга, служившая у старухи-ростовщицы, жившей напротив, на третьем этаже, каждое утро протирала мокрой тряпкой оконные стекла, мурлыкая себе под нос песенку. Веня знал, что девочку зовут Лизой и что ей житья нет от злой старухи, заваливавшей маленькую служанку работой. Но никакая работа, по-видимому, не смущала Лизу и менее всего отзывалась на ее веселом настроении. С наступлением весны она неизменно каждое утро с тазом мыльной воды и полотенцем появлялась в окне старухиной квартиры, которую Веня давно уже называл про себя «логовищем ведьмы». То напевая себе под нос, то заливаясь песней на весь двор (в зависимости от того, ночевала ли хозяйка дома или у дочери, в центре города), Лиза с обычной веселостью исполняла свою работу.

      Веня же каждый раз с затаенным страхом и трепетом в сердце следил за тем, как ее тоненькая фигурка повисала над глубоким провалом двора, удерживаясь за верхнюю часть рамы лишь одной рукой, в то время как другая быстро протирала стекла с наружной стороны. Было так жутко смотреть на это, что Веня иной раз невольно зажмуривался.

      По-видимому, старуха – она же и злая колдунья в представлении Вени – страдала манией чистоты, а бедная Лиза, или Золушка – по определению того же Вени, должна была ежедневно проделывать с окнами квартиры своей хозяйки то, что у всех других хозяек делалось два раза в год, не чаще.

      Веня подолгу следил за работой девочки и искренне, от всего сердца жалел бедняжку. И нынче, как и каждое утро, проверяя время по ее работе, начинавшейся всегда в определенный час, он не мог не подумать о том, что рано или поздно восторжествует справедливость и бедная Золушка будет спасена по велению доброй волшебницы, а ее старая мучительница, злая колдунья, будет превращена в ворону, как злая мачеха принцессы Белоснежки.

      Убедившись в конце концов, что утро еще раннее и что он нисколько не проспал, Веня отошел от окошка и поспешил в кухню.

      Здесь, на плите, растопленной ушедшей мачехой, закипал ею же заваренный кофе. Тут же стояла кастрюлька с молоком, а на кухонном столе, имевшем назначение и обеденного, в глиняном горшке – остатки вчерашнего супа. Еще тут были два сырых яйца, которые вместе с большим ломтем хлеба и кусочком масла на блюдечке мачеха оставила Вене на сегодня к обеду.

      Вечером Дарья Васильевна обычно приносила вместе с провизией на следующий день и немного готовой закуски к ужину, а иногда добавляла чего-нибудь сладенького для Вени.

      Наскоро