Самое счастливое утро. Николай Устюжанин

уже во время службы в армии, и тоже попал в «молоко»).

      Во-вторых, я впервые очутился на самом настоящем полигоне военной техники. Военного, правда, в ней было мало: на безразмерной площади стояли бесчисленные грузовики: новые трехосные «КрАЗы» и «ЗИЛы», несколько «МАЗов»-бензовозов, и старые, законсервированные «Захары», зеленые, как кузнечики. Но больше всего на полигоне было серых понтонов, лежавших друг на друге, словно кубики в детской игре.

      Отец командовал понтонным взводом и был здесь полным хозяином (в моих глазах). К единственному месту, куда он не пускал, меня влекло нестерпимо: к полукруглому металлическому ангару. Лишь раз я краем глаза увидел в нем нос огромного катера.

      Машины на полигоне были замечательные: надежные, как кувалды, такие же крепкие и неуязвимые. Простреленные колеса, например, автоматически подкачивались мощными компрессорами прямо на ходу!

      Я, конечно, хотел прокатиться на всем, что двигалось. «Захар» исключили сразу – он выпускался без гидроусилителя руля. На «КрАЗе» усилитель был, я даже проехал на нем метров двести, но рулевое колесо, величиной с половину моего туловища, мешало доставать до педалей. И только «МАЗ-500» подошел мне, как обувь нужного размера: и рычаги, и педали, и кнопки – все было под рукой.

      Бензовоз оказался неожиданно шустрым – я даже зацепил и чуть не опрокинул один из «кубиков», когда сдавал назад, но, наловчившись (под чутким руководством папы), гонял между понтонными рядами в свое удовольствие.

      Да, лето 1971 года было жарким! Таким, что плавился асфальт, листья на деревьях пожухли, у автоматов с газированной водой стояли очереди. У нас дома окна были открыты нараспашку, но и здесь мы изнывали от духоты. Народ отмокал на песочных волжских пляжах и питался слухами: в Поволжье свирепствовала холера. Говорили, что в городе уже есть несколько трупов. Подозрения подтверждались: по улицам рыскали медицинские «УАЗики», туалеты щедро сдабривали хлоркой, на вокзалах дежурили летучие отряды врачей.

      Надо же было такому случиться, что именно в этот торжественно-трагический момент меня угораздило отравиться банальным просроченным зеленым горошком! Рвота и все остальное заставили родителей вызвать неотложную помощь. Бригада явилась во всеоружии: с предписанием срочной госпитализации. Они еще не знали, что на страже стоит моя решительная мама! Короткая перепалка – и эскулапы неожиданно для себя оказались в коридоре. Стучать в дверь и угрожать было бесполезно, тут я был спокоен. На следующий день пришли те же, но с милицией – ретировались и они. Делегация побывала и на маминой работе… Лучше бы они этого не делали.

      Через два дня я был здоров, чего не скажешь о перестраховщиках в белых халатах.

      Папа, конечно, офицерские погоны носил с гордостью, но в нашей семье мама была не просто старшей по званию, она была генералом.

      Оклемавшись, я с прежним рвением продолжил заниматься плаванием в волгоградском центре олимпийского резерва. Резерв, действительно, оказался