Публичное одиночество. Никита Михалков

я просто не вижу иного выхода на сегодняшний день.

      Россия всегда была тем балансом, тем институтом, включающим в себя и культуру, и историю, который вносит равновесие между Востоком и Западом.

      Россия всегда была Евразией.

      Нужен Союз суверенных евразийских государств, который и поставит Россию в центре. Как это уже и было, в силу того что Россия и есть центр. (I, 41)

      ЕВРАЗИЙЦЫ

      (1991)

      Мы, россияне, в глубинной своей сути не славянофилы и народники (как принято думать) и не западники (как бы того ни хотелось многим).

      Мы – евразийцы. Люди, для которых священно творческое значение самодержавной личности, в том числе и в области хозяйственной; люди, которым чужд уравнительный экономический коллективизм; люди, которые помнят свою историю, любят свою землю, для которых всегда служила опорой Русская православная церковь.

      Мы не задворки Европы, мы – ворота в Азию… (I, 41)

      ЕВРАЗИЯ

      Евразия-Россия

      (1992)

      Мы единственное в своем роде государство, определяемое геополитическим пространством, – не Европа, не Азия, а Евразия, которая включает в себя все, свойственное и тому и другому.

      Поэтому я считаю, что единственная организующая центростремительная идея – это движение национального самосознания к континентальному евроазиатскому самосознанию. Центростремительность этой идеи я вижу в том, что она ведет к соединению в Союз суверенных евроазиатских государств.

      Это избавит другие народы от набившей оскомину идеи «старшего брата», а с другой стороны, это опять же поставит в центр ту самую Россию, вокруг которой собирались государства, искали у нее защиты, хлеба, возможности развивать свою культуру и при посредстве русского языка вливаться в общемировое единство и мировую культуру… (II, 25)

      ЕВРЕИ

      (1998)

      Недавно меня в очередной раз назвали великорусским шовинистом, сиречь – антисемитом.

      Прикажете доказывать, что это ложь, ерунда?

      Прежде чем писать, задумались бы: если я такой ярый антисемит, стал бы приглашать на IV съезд Союза кинематографистов главного раввина России, да еще и давать ему слово?

      Давно понял, что наиболее действенный способ борьбы с хулой и клеветой – не реагировать на провокации. Я никого не вызываю в суд или на дуэль.

      Это страшно распаляет моих критиков…

      Предпочитаю разговор открытый, прямой.

      Если же спор идет на уровне: «Вы не любите евреев», то… не стану же я бить себя в грудь и доказывать, что я обожаю их!

      Для меня нет национальностей, я любого назову братом, если человек чувствует, любит, хочет понять мою страну, готов помочь ей. А Иван Иванович Иванов окажется полным говном, если равнодушен и высокомерен к России.

      Дело отнюдь не в фамилии или в пятой графе. (I, 71)

      (2001)

      Я никогда не ставил мои отношения с людьми в зависимость от их национальности.

      Любой, кто любит, ценит и уважает мою страну, ее культуру, историю и традицию – мой брат, кто бы он ни