Солнце, луна и хлебное поле. Темур Баблуани

ты уже говорил.

      – К четырем часам тебе надо принести ту сумку на вокзал.

      – Без проблем.

      – Пусть все так и лежит в мешке.

      Я кивнул.

      – А теперь выслушай меня, – сказал он и умолк.

      – Слушаю, – сказал я.

      – У меня к тебе одна просьба, – сказал и опять умолк. Я весь напрягся:

      – Говори.

      – Если вдруг случится так, что я не приду, эту сумку в Ленинград придется отвезти тебе.

      Я задумался.

      – Надеюсь, ты сам сядешь в поезд и испаришься.

      Он как-то странно взглянул на меня, и мне стало неловко.

      – Ну а если нет, так я отвезу, что ж поделаешь, раз надо.

      Он сунул руку в карман, достал деньги и два билета на поезд:

      – Тут двести рублей, возьми.

      Я взял, затем он протянул мне железнодорожные билеты:

      – Когда на перрон придет поезд Баку – Ленинград, поднимешься в пятый вагон, сядешь в купе и будешь меня ждать.

      Я взглянул на билеты:

      – С тобой кто-нибудь едет?

      – Нет, купе двухместное. Будет лучше, если я буду один.

      Деньги и билеты я положил в карман.

      – Если до Хашури появлюсь – хорошо. А нет – ты продолжишь путь и отвезешь сумку в Ленинград.

      – Да, но там-то что я буду делать? К кому пойду?

      – Вот, смотри, – он протянул листок, на нем было написано два слова: «Парк Купчино».

      – И что это? – спросил я.

      – Место встречи. Войдешь в парк с того входа, где стоит каменный лев, пойдешь по первой же дорожке справа, присядешь перед статуей барабанщика. Сумку следует положить на скамейку со стороны льва. Не забудь. Это очень важно.

      Он так подробно все объяснял, что у меня появилось подозрение – он и не собирается завтра ехать.

      – Тебе следует поджидать их с одиннадцати утра до двух часов дня. Подойдут и спросят: «Как погода в Тбилиси?» В ответ отдашь им сумку – вот и все.

      – А вдруг не придут? – спросил я.

      – Тогда на другой день опять пойдешь. А вот если и на другой день никто не придет, значит, дело – в заднице. Сумку выбрось в реку. Что касается денег, которые останутся, они – твои, делай с ними что хочешь.

      Это было неплохо.

      – Появятся менты – не беги, скажешь, попросили тебя, ты и отвез сумку, больше ничего не знаешь.

      – Кто попросил?

      – Я.

      – Сдать тебя? – я почувствовал себя оскорбленным.

      – Если они выйдут на тебя, значит, все кончено. Мне ты ничем не поможешь, а зачем тебе зря мучаться.

      – А что потом?

      – Тебе наверняка много не дадут.

      – А тебе?

      – Сколько бы ни дали, в конце концов выйду, надеюсь там не постарею.

      Каково же мне было все это переварить?

      – Но это может произойти только в том случае, если мои дяди не выдержат пыток и расколются.

      Да, невелика надежда, эти дядьки вовсе не казались мне героями. Я даже удивлялся, как они в первый же день не раскисли.

      – А если другие проболтаются? – спросил я.

      – О других можно