Бар на окраине. Изабелла Кроткова

бы она сказать такое Кате!..

      Но нет, Кате она такого не скажет. Вера Андреевна точно знает, кому и что можно сказать.

      И в эту секунду я отчетливо поняла, что это мой последний с ней разговор.

      – Я гуляла в парке, – повторила я, открыто глядя ей прямо в глаза.

      И усмехнулась.

      Вера Андреевна замерла с вытянутой рукой.

      – Как это – гуляла в парке?! – придя в себя, взвизгнула она. – Вы что себе позволяете?! Объяснительную на стол!

      В этот момент в дверь просунулась мордочка Милы. Нащупав взглядом глаза Веры Андреевны, Мила приветливо улыбнулась.

      – Вера Андреевна, я… Ладно?

      – Конечно-конечно! – озарилась улыбкой начальница, и мордочка исчезла.

      Мила – ведущий специалист. Правда, непонятно, как это возможно, ведь у нее даже нет высшего образования – она только с этого года начала учиться заочно. Но это не мешает ей получать зарплату почти вдвое больше моей, при этом практически не бывая на работе.

      Мне вспомнилось, как однажды в кроссворде она написала «венигрет».

      – Я же вас предупреждала, Ариадна Кирилловна – опоздания наказываются строго – вплоть до увольнения! Вы в своем уме?! – проводив взглядом ведущего специалиста, пренебрежительно вернулась Вера Андреевна к моему правонарушению.

      – Конечно, в своем. Меня мой ум вполне устраивает! – ответила я, доставая из стола свои книги и записи и складывая их в извлеченный из сумки большой пакет с надписью «Modis».

      Вера Андреевна начала постепенно понимать, что происходит что-то, выходящее за рамки обыденного.

      На всякий случай она немного сбавила напор.

      – Вы что, заболели? – спросила она, заметно снизив тон.

      – Да нет, я совершенно здорова.

      Начальница застыла как каменное изваяние.

      Она была в растерянности – ухожу я или остаюсь: ругать меня или… или… хвалить?!.

      Это было так неожиданно – ведь всегда само собой разумелось, что я неизменно на рабочем месте: составляю картотеки, готовлю презентации книг, выставки, поэтические вечера, обслуживаю читателей… Мне можно поручить все на свете, потом еще и отругать, и я никогда не возникаю, не требую похвалы, отгулов, не болею и не отпрашиваюсь.

      – Да, кстати… – сообщила я, застегивая пакет, – я увольняюсь. Прямо сейчас.

      На лице Веры Андреевны отразилась непередаваемая гамма чувств.

      Боря в ужасе посмотрел на меня, мгновенно оценив перспективу моего ухода. Это означало, что Мила, Аня и Катя тяжким бременем лягут на его плечи. Впрочем, они частично лежали на его плечах и раньше, но теперь их работа почти полностью будет на нем.

      И мой заваленный планами и разработками стол тоже, очевидно, унаследует он.

      – Как это – увольняетесь?.. Куда же вы пойдете?– отмерла заведующая.

      Она, видимо, не могла осознать, что такой никчемный работник кому-то оказался нужен.

      – В исследовательский центр Бармина, – почему-то ответила я. На душе было весело и тягостно одновременно: я разыгрывала комический спектакль, а за дверью ждала