Срединные силы. Черное пламя. Павел Данилов

попались, – через минуту пробормотал он. – Ты как?

      – Сижу. Избитый и связанный, – лаконично поведал Роман.

      Хедрик вздохнул, тут же закашлялся. Поутихнув, сплюнул сгусток крови.

      – Все поотбили, твари, – просипел он.

      – Хоть не убили, – сказал Роман.

      – Да, вначале помучают. Пальцы молотом отобьют, кожу щипцами сдерут…

      Роман передернулся – тело отозвалось болью. Унылые мысли заполнили сознание. Недолго же он шел по Пути. Третье испытание едва началось, а все может вот-вот завершиться в сыром трюме пиратской галеры – в тумане боли, унижения и разочарования.

      – Фотэль оказался редкой сволочью, – продолжал сипеть Хедрик.

      – А Оби психом, – добавил Роман.

      – В нем я сразу разглядел бывалого вояку, который привык поступать честно. Удивительно, что он работал на шхуне торговца травкой.

      – Несильно ему честность помогла, – с нотками грусти и сарказма сказал Роман.

      Хедрик промолчал. Над головой топали, иногда доносились крики или взрывы хохота.

      – Гуляют, собаки, – зло прошипел воин, – словно флот разгромили.

      – Такие люди всегда веселятся по малейшему поводу, – заявил Роман. – Им больше ничего не надо.

      Следующие полчаса Хедрик, с жутким кряхтением, ползал по трюму, словно гигантский червяк.

      – Даже убиться нечем, – вернувшись на прежнее место, заключил он.

      Гул голосов и пьяное ржание приблизилось. Хедрик и Роман затаили дыхание, когда над головой появился квадрат с лиловым небом. Неяркий свет закатного солнца заполнил трюм. Полдесятка скалящихся от собственного превосходства лиц, показалось над проемом. В одном, с легкой дрожью, Роман признал Барыта.

      Лохматый, как леший, капитан с легкой заторможенностью опустил ноги на лестницу. Другие пираты остались на палубе и глумливо хихикали в ожидании представления. Барыт с тяжелым сопением спустился в трюм и подошел к пленникам. На них сразу пахнуло тугим спиртным духом.

      – Боитесь, твари? – процедил Барыт. – Завтра я вами займусь, с пристрастием.

      Спутники прикинулись, будто они по-прежнему без сознания. Пират подошел к Роману, пихнул его сапогом в бок и прошипел:

      – Просыпайся, шакал.

      Роман коротко вскрикнул и бросил быстрый взгляд на Барыта – пират приспускал штаны. Мощная горячая струя ударила в щеку. Роман сразу повалился на бок, пряча лицо от мочи. С палубы донесся гнусный хохот и улюлюканье. Трюм сразу наполнился крепким зловонием. Роман пополз вглубь помещения. От омерзения и унижения хотелось плакать.

      Барыт загоготал и нетвердой походкой вернулся к лестнице. Через несколько минут голоса и шаги стихли. Последние лучи солнца продолжали освещать трюм.

      – Держись, дружище, – сочувственно сказал Хедрик.

      – Угу, – мрачно отозвался Роман. – Сейчас стошнит.

      – Тогда мы точно задохнемся, – с грустью сказал воин. – Радует, что люк открыт.

      Последний