Срединные силы. Черное пламя. Павел Данилов

Просто дьяволенок, – вернувшись к лавке, сообщил Хедрик.

      Роман улыбнулся, затем поинтересовался иронично:

      – А это разве честно?

      – Да ты и вправду во время боя дьявол, просто еще не совсем умелый. Когда что-то угрожает твоей цели, ты становишься бешеным. По-моему, ты мать родную ради нее не пожалеешь.

      Роман страшно скрипнул зубами. Лицо, ставшее нормального цвета за время пребывания в Скрытом мире, снова побледнело. Он вспомнил, как соглашался со смертью родителей. В груди что-то похолодело, сердце на мгновение сжалось.

      Затем Факелова передернуло, лицо стало отрешенным. В глазах засветилась непоколебимость. Хедрик с опаской следил за преображениями Романа.

      – Извини, – прошептал воин, добрые синие глаза смотрели с сочувствием.

      Роман медленно покачал головой.

      – Ничего страшного. Зато я понял, насколько хорошо выполнил второе испытание.

      Хедрик замер, судорожно сглотнул. В глазах появилось отвращение. Воин посмотрел на Романа с опасливой брезгливостью, словно на сумасшедшего преступника.

      С мачты ремонтируемого корабля слетел Чет и уселся рядом с Факеловым.

      – Я не безумен, – начал Роман, – почти. Жизнь на самом деле тяжелая, но интересная штука. Если найти смысл. А я хочу найти смысл жизни Вселенной. И для начала нужно стать богом Срединных сил.

      – Для начала, – усмехнувшись, повторил ворон.

      – Я уверен, что трудно быть богом. Но ведь и в человеческой жизни так. Если ты добровольно усложняешь жизнь, то она становится интересней, ярче, многообразней. В моем мире это особенно заметно, – закончил Роман, уставившись остекленевшими глазами в одну точку.

      – Он прав, – прокаркал Чет. – Вот для меня смысл жизни стать человеком. Если бы мне сейчас доказали, что это невозможно, то до самой смерти я пребывал бы в унынии.

      Взгляд Хедрика слегка смягчился.

      – Да ты сам решил за целый мир! – зло воскликнул Роман. К щекам прилила краска. Лицо снова стало жестоко-упрямым. – А ты не подумал, что можешь сделать несчастными тысячи людей?

      Хедрик, глубоко вздохнув, сказал:

      – Они… неполноценные, односторонние.

      – А может, наоборот? Все ясно: кто хороший, кто плохой.

      – Люди сами должны идти к истине, добру, самоотверженности, – высокопарно заявил Хедрик.

      – Всего лишь твое мнение, – безразличным голосом сказал Роман. – Но вся жизнь – борьба мнений. И живут согласно мнению сильнейших. Неважно кто он. Полководец, оратор, король…

      Хедрик на мгновенье прикрыл глаза. Он понимал, что спорить сейчас с Романом, значит противоречить самому себе. Факелов смотрел выжидающе. Хедрик улыбнулся и произнес:

      – Да, я тоже хочу, чтобы жили по-моему.

      Глава седьмая

      В трактире «Речной черт» царил полумрак. Посреди зала какой-то чудаковатый старик наяривал на губной гармошке. В воздухе плавали запахи дорогого табака и вкусной еды.

      Поджарый вояка Фотэль, с виду разменявший четвертый десяток, придирчиво смотрел на Романа. Капитан щурился, жевал губами. В глазах