Женщины. Чарльз Буковски

тоже. А теперь не знаю, где я, понимаешь? Я открыл дверь, посмотрел, а там ничего нет, один накат на дорогах, лед и снег!

      – Где тебя поселили?

      – Последнее, что помню, – мне дали комнату в женской общаге.

      – Ну, так ты, наверное, таким ослом себя там выставил, что тебя переселили в мотель. Не волнуйся. Обязательно кто-нибудь придет и о тебе позаботится.

      – Боже, неужели в тебе нет ни капли сострадания к моему положению?

      – Ты сам себя ослом выставил. Ты в общем и целом всегда себя ослом выставляешь.

      – Что ты имеешь в виду – «в общем и целом всегда»?

      – Ты просто пьянь паршивая, – сказала Лидия. – Прими теплый душ.

      Она повесила трубку.

      Я дошагал до кровати и на ней растянулся. Милый номер, но ему недостает характера. Проклят буду, если полезу под душ. Я подумал было включить телевизор.

      В конце концов, я уснул…

      В дверь постучали. Явились два ясных молоденьких мальчика из колледжа, готовые доставить меня в аэропорт. Я сидел на кровати и надевал ботинки.

      – У нас есть время пропустить парочку в аэропорту перед взлетом? – спросил я.

      – Конечно, мистер Чинаски, – ответил один, – все, что вам угодно.

      – Ладно, – сказал я. – Тогда попиздюхали отсюда.

      8

      Я вернулся, несколько раз трахнул Лидию, подрался с ней и одним поздним утром вылетел из международного аэропорта Лос-Анджелеса на чтения в Арканзасе. Сравнительно повезло – весь ряд достался мне одному. Командир представился, если я правильно расслышал, как Капитан Пьянчуга. Когда мимо проходила стюардесса, я заказал выпить.

      Я был уверен, что знаю одну из стюардесс. Она жила на Лонг-Биче, прочла несколько моих книжек, написала мне письмо, приложив свое фото и номер телефона. Я узнал ее по фотографии. Так никогда и не довелось с нею встретиться, но я звонил ей несколько раз, и одной пьяной ночью мы орали друг на друга по телефону.

      Она стояла прямо, пытаясь не замечать, как я вылупился на ее зад, ляжки и груди.

      Мы пообедали, посмотрели «Игру недели», послеобеденное винище жгло глотку, и я заказал пару «кровавых Мэри».

      Когда мы добрались до Арканзаса, я пересел на маленькую двухмоторную дрянь. Стоило пропеллерам завертеться, как крылья задрожали и затряслись. Похоже, вот-вот отвалятся. Мы оторвались от земли, и стюардесса спросила, не хочет ли кто выпить. К тому времени выпить надо было уже всем. Она спотыкалась и колыхалась между кресел, продавая напитки. Потом объявила, громко:

      – ДОПИВАЙТЕ! СЕЙЧАС ПРИЗЕМЛИМСЯ!

      Мы допили и приземлились. Через пятнадцать минут снова поднялись в воздух. Стюардесса спросила, не хочет ли кто выпить. К тому времени выпить надо было уже всем. Потом она объявила, громко:

      – ДОПИВАЙТЕ! СЕЙЧАС ПРИЗЕМЛИМСЯ!

      Меня встречали профессор Питер Джеймс и его жена Сельма. Сельма походила на кинозвездочку, только в ней было больше класса.

      – Здорово выглядишь, – сказал Пит.

      – Это твоя жена выглядит здорово.

      – У