Падение в небо. Янина Хмель

в них, как в зыбучих песках. Они затягивали, заставляли не обращать внимания на боль незаживших ран на спине и пальцы Германа, как оковы, сжимающие моё запястье.

      Моя боль была другая: всё внимание сконцентрировалось на чувстве вины, которым я отравляла себя каждую минуту.

      Герман отпустил подбородок, но моё лицо замерло на том же уровне, на котором его оставила рука Германа. Он убрал волосы с моего плеча и снова приблизился к уху.

      – Я хочу, чтобы вы осознавали, насколько пуста будет моя жизнь без вас. Я прощаю вам все пороки. От вас только требуется быть верной женой. В вашей верности я не сомневаюсь. Но ваш долг – подарить мне наследника… Что движет вами? Почему вы никак не хотите исполнить свой долг?! – почти не прерываясь, на одном длинном выдохе прошептал он, иногда касаясь тёплыми губами мо́чки уха.

      – Я не могу… – честно ответила я, сдержав крик желания. Его голос доходил до самых нервных окончаний, разжигая мой огонь.

      Наши души одновременно вышли из тел и соединились: как будто редкий старинный ключ после долгих поисков нашёл свою замочную скважину. Дверь отворилась, наружу вылились чувства.

      Я видела его душу, потому прощала ему всё, что он делал с моим телом. Он тоже видел мою душу, хоть и не понимал этого. Хотел быть строгим и жестоким, но каждый раз поддавался слабости…

      – Вы можете рассказать мне всё.

      – Я не могу… – повторила я.

      – Зои, вы сомневаетесь в моей любви?

      Я молчала, сцепив зубы.

      – Отвечайте, – он продолжал шептать на ухо. Шёпот был настойчив и строг, и это возбуждало ещё больше.

      – Я не могу любить никого иного. И вы тоже. Я знаю.

      – Ох, моя строптивая женщина!

      Мои ноги подкашивались. И если бы Герман всё ещё не держал меня за запястье – я бы опустилась перед ним на колени, обессиленная и готовая покориться.

      Он чувствовал моё желание. Герман ещё раз убрал волосы с моего плеча, томительно касаясь его пальцами. Потом отпустил моё запястье.

      Я не упала – выстояла.

      Я знала, чего он ждал. Сама медленно приблизилась к нему и прикоснулась двумя ладонями сразу к его колючим щекам. Я тоже медлила, растягивала ожидание, потому что знала, что он жутко возбуждался, когда я целовала его сама.

      Собрав всю страсть на кончиках искусанных до крови губ, я передала её ему.

      Одной рукой Герман обхватил меня за талию, не касаясь ран на спине, но всё равно причиняя боль, потому что кожа напряглась и растянулась, разрывая зажившие корочки. Другую руку он запустил в мои локоны и за затылок приблизил лицо ещё ближе к своему.

      Я жадно цеплялась за его губы. Ведь это мог быть наш последний поцелуй.

      Но он хотел не только поцелуев…

      Я отстранилась от его губ, облегчённо выдохнув, спустила руки на плечи, проводя кончиками пальцев по напряжённой шее, едва касаясь. Я дразнила его, в то время как пальцы нерешительно дрожали.

      Герман стянул мои волосы на затылке.

      Я стала спускаться ниже,