Белая Гора. Галина Михайловна Ефремова

гремучая змея.

      И рванулся прочь.

      Только, Нина, где ж она?

      Утро за окном.

      Дома быть уже должна

      И, причём, давно.

      Ой! Здесь был ещё вчера

      Ромочкин портрет…

      След на стенке, как дыра,

      А портрета – нет!

      6

      Ни в пятницу домой и ни в субботу

      Не возвратилась Нина. Слава Богу!

      Когда же в понедельник на работу

      Она не вышла, тут забил тревогу

      Роман Лукич. Объехал все больницы,

      Милиции все отделенья, даже

      Он в морге побывал, чтоб убедиться:

      Её там нет. «Подумаешь, пропажа!

      Придёт сама, – его я убеждала, –

      А не придёт, так значит, разлюбила.

      Она, быть может, с кем-то убежала.

      С ней раньше много раз такое было».

      Он продолжал искать её повсюду.

      Весь день по Нине тосковал он очень.

      Но знала я: с ним вместе скоро буду,

      Он сам придёт ко мне сегодня ночью.

      Он приходил, всегда как будто пьяный,

      Ложился спать со мною, как с женою.

      И ничего не помнил постоянно

      На утро. Убегал больной, смурной он.

      «Во сне ж твердил всё время: «Нина, Нина!»

      А я в ответ: «Я здесь», упрямо веря:

      Однажды скажет: «Тоня, Антонина!

      Тебя, одну тебя люблю теперь я!»

      Он говорил: «Как я устал смертельно»

      И засыпал, откинув одеяло.

      И вот тогда его в своей постели

      Я тихо, нежно, сладко целовала,

      Облизывая каждый ноготочек,

      И дальше, сантиметр за сантиметром –

      Всего, всего… Так напролёт – все ночи.

      Он утром уносился буйным ветром.

      Я помню взгляд затравленного зверя,

      Когда к груди его своей прижала,

      Он вырвался, метнулся, хлопнул дверью, –

      Лишь роза на окошке задрожала.

      7

      Прошла зима. Без измененья

      (Мы ночью вместе, днём – поврозь)

      Остались наши отношенья,

      И я задумалась всерьёз:

      А в самом деле, где же Нина?

      Роман не уставал искать.

      Везде ходил, писал, звонил он,

      И разыскал сестру и мать

      В её родном селе неблизком,

      Они там жили в нищете:

      «Нет ни письма и ни записки,

      Давно от Нины нет вестей,

      Ни денежного перевода,

      А помогала нам всегда,

      Посылок нет почти полгода…

      Не приключилась ли беда?»

      Он дал им денег, всё, что было,

      Но ничего не объяснил.

      Вернулся хмурый и унылый,

      И в этот вечер много пил.

      А в день тринадцатый апреля

      (Он свадьбы днём назначен был

      На пятницу, в конце недели.

      Когда б не силы ворожбы,

      То были б песни, пляски, речи,

      И крики «Горько! Горько!») вдруг

      Нам сообщили: найден в речке

      Распухший, вздутый женский труп.

      На опознанье нам с Романом

      Придти велели вместе в морг,

      Но отказалась я, обманом

      Прикинувшись больной. Как мог,

      Роман