Белая Гора. Галина Михайловна Ефремова

же ночью я в своей постели

      Заснуть пыталась, – новая игра

      Тут начиналась: появлялись тени.

      О! Это был театр! Театр теней:

      Сначала мама Варя с постоянным

      В глазах укором, ну а рядом с ней

      Всегда стояла бабушка Ульяна.

      И москвичи, сплошные москвичи,

      И почтальон с конвертом: «Получите!»

      Ах, кто невыносимо так кричит?

      А вот Учитель… «Погоди, Учитель!»

      Но он уже растаял в облаках,

      И снова – тени вереницей длинной,

      Галина с мёртвым сыном на руках,

      И этот крик, истошный крик Галины!

      Я о своих виденьях по ночам

      Наутро никому не говорила.

      Я много раз зайти пыталась в храм,

      Но лишь рука ложится на перила

      Церковной лестницы – остановлюсь

      И чувствую: не слушаются ноги.

      Ну, мытаря молитвой помолюсь

      И постою немного на пороге.

      Прошла зима. И раннею весной

      Кирилл, из дальнего вернувшись рейса,

      Сказал, краснея: «Будь моей женой.

      Люблю тебя давно». – «Кирилл, не смейся.

      Ну что за шутки? Я – твоя жена?

      Тебе же я призналась откровенно:

      Я сердцем и душою холодна,

      Уже давно в моих струится венах

      Та колдовская горькая вода,

      И кровь моя перемешалась с нею.

      Уж никого я больше никогда

      Не полюблю. И в мыслях не посмею

      Себя представить чьей-нибудь женой.

      Давай с тобой останемся друзьями…» –

      «Я обещаю: счастлива со мной

      Всю жизнь ты будешь. Да и папе, маме

      Ты нравишься, очаровала их

      И скромностью своей, и простотою.

      Моей любви нам хватит на двоих,

      Прошу, Валюша, стань моей женою.

      Давно уже мечтают старики

      О внуках. Нина тоже будет рада.

      И я сейчас прошу твоей руки». –

      «Не торопись, ведь мне подумать надо».

      Коль я не отказала наотрез,

      Ему ещё надежда оставалась.

      Он через день был послан в новый рейс.

      Мы на прощанье с ним поцеловались.

      Уехал, успокоенный весьма.

      Запомнился счастливый взгляд Кирилла.

      Я села, написала два письма.

      В одном – родителей благодарила

      За их тепло и ласку, доброту:

      Отнюдь не все способны на такое,

      Чтобы приветить в доме сироту

      Без роду, племени. Письмо второе

      Писать мне было вдвое тяжелей.

      Молила о прощеньи. На прощанье

      В том, что женой не стану я ничьей,

      Давала я Кириллу обещанье.

      Писала я, что мне не суждено

      Иметь семью, детей родных и мужа

      И что уже решила я давно:

      От мира в монастырь уйти мне нужно.

      Шла, как на праздник, с письмами в руке,

      В красивой блузке, в длинной юбке новой

      И в длиннополом тёплом пиджаке,

      Покрывшись