Что мне думать завтра. Дмитрий Игоревич Михин

нас тут есть школа. Учим людей. Нужно написать книгу в жанре детектива, фантастики. Но нужно это сделать так, чтобы весь смысл был изложен пятнадцатью словами. Мы же люди ученые, нам вся эта «вода» не нужна. А просто сразу раскрывало смысл. Мы будем брать чужие работы, переписывать их, но так, чтобы сразу был ясен смысл, избавляясь от лишнего слова. Нас интересует химия, физика, математика. До нас это никто не умел. Только мы обладаем такими знаниями. Затем, когда люди пройдут у нас курс, они будут на аспирантуре обучать студентов всему этому. Дело это, конечно, затратное и даже подпольное, никто не должен знать. У меня тут долг один есть. Надо же школу как-то поддерживать. Нам нужны люди, которые могут отдаться делу, которых интересует стремление к высшему, созидание. А те, кто к нам приходит из корысти, как правило, они уходят и остаются ни с чем, – усмехнулся старик, – поэтому поначалу придется потрудиться бесплатно. Но зато потом. Можно и миллион заработать. Очень прибыльное дело.

      «Ах вот оно что, – подумал Сергей, – к этому все велось. Школа какая-то, какой-то смысл из пятнадцати слов. Ничего непонятно. Вроде, предлагает работу, но в чем ее суть не ясно. Сложно соображать и понять. Большое количество информации, которую невозможно осмыслить. Видимо, специально, чтобы загасить разум, чтобы я не задумываясь принимал на веру. Разводит он меня. Можно, конечно, поспрашивать его, уверен, не ответит. Но какой в этом смысл. Поэтому пока промолчу, и посмотрим, как дальше он будет действовать».

      Видно было, что старик ожидал от своего собеседника какого-то ответа, пристально всматриваясь ему в лицо и в глаза, при этом сам теряя в этот момент улыбку, и смотрел так, словно что-то шло не так.

      Сергей продолжал молчать и не подавал виду. Тогда старик продолжал рассказывать что-то еще.

      – В школе я как-то писал стихи, – опять улыбка, снова делится откровением, – и дал стихи своей учительнице. Чтобы оценила. Так она… как это тогда называлось. Союз писателей. Она сказала, что в этом союзе писателей никто так не пишет. Совсем искусство уже стало не тем.

      Он остановил свой рассказ и опять стал смотреть на Сергея. Сергей так же молчал, ничего не отвечая ему.

      «Так смотрит на меня. «Читает» меня, пытается найти хоть какую-то зацепку, чтобы понять: мне это вообще интересно, что он мне рассказывает. А мне как раз интересно, как он будет разрешать эту ситуацию, с таким неподатливым клиентом. Кстати, нужно обратить внимание, что одет он довольно просто – брюки, пиджак, – все это создает тот образ интеллигента, учителя, даже его эспаньолка, еще нацепил значок себе на грудь. Не знаю, но, может, тоже для образа, как раз значок их псевдошколы. Ладно, немного ему помогу».

      – Не совсем понял, что от меня требуется?

      – Мы из архивов будем доставать разные научные работы. Только надо будет договориться. А то – хлоп. Можно и гулять. Ты пишешь фантастику или детектив. Нужно будет эти пятнадцать слов, в которых заключен весь смысл, разбросать по всему произведению. А читатель их найдет. А то я даю нынешней молодежи