Ворожея. Андрей Звонков

рассвет, оранжевые огни фонарей, «рафик», шурша покрышками, несся над шоссе.

      Доктор Носов дремал на переднем сиденье, время от времени приоткрывая один глаз и скашивая его на водителя, как бы давая понять « не сплю я!». В салоне в большом удобном кресле свернулась калачиком Вилена Стахис, упираясь коленками в подлокотники и покачиваясь на поворотах, а на брезентовых носилках, подвешенных к потолку, спал Володя Морозов.

      Ночь кончалась, остывал асфальт, четыре утра, конец июня… За бортом свежело после душного дня, и Носов, вдруг открыв глаза, опустил стекло. Предутренний ветер влетел в кабину и, смешавшись с таким же потоком из окна водителя, ворвался через открытую переборку в салон, растрепал Вилене волосы, забрался под тоненький халатик, и Носов, чуть обернувшись, поглядел на любимую девушку, что поежилась, не открывая глаз, от всей души этому ветерку позавидовал.

      Сна не было. Утренняя прохлада выгнала его без остатка… не было, почему-то и привычной усталости, к завершению суточного дежурства.

      На носилках зашевелился Морозов. А Вилена, потянувшись и, торопливо сводя расходящиеся на груди отвороты халата, попросила сонным хрипловатым голосом:

      – Виктор Васильевич! Прикройте, пожалуйста, окошко! Прохладно что-то…

      – Да вот покурить хотел, – ответил Носов, – скоро уж приедем, чайку попьем…

      – Кто чайку, а я тут посплю… – пробасил с носилок Морозов. Он покидать машину не собирался.

      – Ну и ради бога… – откликнулся Носов. – Пока ты спишь, все тихо…

      – Это в каком же смысле? – поинтересовался Морозов.

      – А то ты не знаешь! – вмешалась в разговор Вилена. – За каждое твое дежурство не меньше двух авто подбираем…

      – Ну и что, – обиделся Морозов, – а при чем тут я? Сегодня не было ничего.

      – Так и дежурство еще не закончилось. А в остальные дни ДТП бывает значительно меньше, – пояснил Носов. – Давно говорят, что тебе везет.

      Владимир Владимирович Морозов пришел на скорую еще до объединения ее с неотложкой и в первый же день попал на большую авиакатастрофу – при посадке упал самолет военно-транспортной авиации с двумя сотнями новобранцев… почти все погибли. С тех пор не было у него дежурства, когда обошлось бы без сбитых пешеходов или покалеченных водителей и пассажиров. «Везучесть» его стала на подстанции «притчей во языцех».

      Морозов слез с носилок и уселся на боковое креслице.

      – Ну, я вообще-то человек неконфликтный, – начал он. – Но за то, что разбудили, щас обижусь…

      – Если обидишься, дальше не повезу! – откликнулся Толик. – Обиженные сами возят! – Как он услышал в кабине, за шумом двигателя и ветра ворчание Морозова? Загадка.

      Морозов сопел, насупясь, смотрел в окно на рассветные сумерки.

      – Володька! – повернулась к нему Вилена и тут же радостно воскликнула: – Да он притворяется! Толик, давай его высадим, пусть пешком до подстанции идет!

      Толик открыл окошко в переборке пошире и сказал, чуть обернувшись:

      – Вот